— Я с учениками-то не могу договориться, а ты хочешь, чтобы я пошла по учителям? Да и кто из них из магглов?
— Мало кто, — задумчиво ответил Теодор. — Но предоставь это мне. Хотя, конечно, лучше подстраховаться.
— Роули, Дурсль, Мистерио, — позвал профессор Лонгботтом, заходя в класс, — рассаживаемся по разным партам.
— Почему? — тихо спросила Тина, но профессор ее услышал. Он обернулся, не дойдя до своего стола добрых полкабинета:
— Потому что я хочу узнать, как хорошо ночью каждый из вас повторял свои конспекты. Сделайте милость. — На этом экзекуция не закончилась. Добравшись до доски, он повернулся, окинул учеников серьезным взглядом, и проговорил тоном, не терпящим возражений: — Лара Джордан, отсаживайся от мистера Тейлора. Диана…
— Да, дядя Невилл?
— Прекрати, Диана. Пересядь подальше от Полли Чэмпен, пожалуйста, и не вздумай сесть с мисс Триаль. Роза…
— Да, дядя Невилл? — сказала и она, тонко пародируя интонацию Дианы Аббот.
— И ты туда же! — Профессор Лонгботтом закатил светлые глаза под тихий хохот класса. — А потом еще говорят, что я предвзят. Ладно, сядь с кем-нибудь из Хаффлпаффа. Далее, — тут он взялся за однокурсников Петунии, — Диего Альваро и Сэм Колби — по разным партам. Джексон Харт, сегодня посидишь без Аманды. Так, вы — туда, вы — вперед, сядете передо мной. Клементина, пожалуйста, тоже не усаживайся возле Жюли. Сегодня мисс Триаль побудет в гордом одиночестве.
Петуния погрустнела. Жюли Триаль получала только лучшие отметки по гербологии. Клементине было бы неплохо посидеть за ее партой. Тем более, девочки хорошо общались, а Питти давно чувствовала, что из-за дружбы с ней к Тине начинают относиться так же отстраненно. Общение с самой популярной девочкой на курсе пошло бы ей на пользу.
— Не расстраивайся, — шепнула Клементина, собирая вещи, чтобы пересесть с их общей парты. — Я выпила Охотничье зелье, и теперь сутки буду слышать не хуже овчарки.
— Удачи. Постараюсь очень внятно шептать. — Питти подмигнула ей.
После контрольной профессор Лонгботтом подозвал Петунию к себе.
— О, полорукая получила неуд, — засмеялась Роза. Аманда, ухватившись за возможность поиздеваться над нелюбимой сокурсницей, громко заржала и хотела уже что-то сказать.
— Прошу, мисс Грейнджер-Уизли, закройте двери с той стороны, — пробасил профессор, заглушив все шепотки и смех.
— Да, дядя Невилл. — И зыркнув прищуренными голубыми глазами на девочку, Роза громко захлопнула дверь.
— Все так плохо, профессор? — дрожа, спросила Питти. Она не спала всю ночь, повторяя конспекты и заучивая латинские названия трав. Но к утру ей показалось, будто единственное, о чём она помнила правильно, так это о том, что антенницу нельзя поливать простой водой. Еще она боялась, что профессор узнал об их с Тиной трюке с Охотничьим зельем.
— Наоборот, мисс Дурсль. Я поражен, если честно. Вы ответили верно на восемьдесят девять вопросов из ста. Три из них были помечены звездочкой, что означало особую сложность. — Петуния, опустив глаза, кивнула. Сложные вопросы воистину были сложными, и она не была уверена, что правильно запомнила лунные циклы, по которым надо подстригать люпины, и количество мандрагоры, считающееся уже ядовитым, а не лечебным для разных видов существ. — Откуда вы знаете, что антенницу нельзя поливать водой, я могу догадаться. Надеюсь, что и мистер Поттер запомнит данный факт на всю жизнь. — Профессор Лонгботтом улыбнулся и сел на стол напротив ученицы. — Очень рад, что у Ала есть такая подруга, как вы. Но я не понимаю, почему вы скрывали ваши знания на протяжении года.
— Я их не скрывала, — тихо ответила Петуния. "Их и не было", — добавила она про себя.
— Интересно. — Профессор помолчал. — Вряд ли Ал вам рассказывал, но я дружил с его отцом со школы. Тогда это место… было немногим лучше, чем сейчас, если честно. Лояльности от таких стариков, как Флитвик или МакГонагалл ждать не приходится, да простят меня оба. Я помню свои школьные годы, и это… это было по большей части ужасно, если честно. Да, да, не смотрите на меня так. Вы думаете, если теперь я преподаватель, я не мог быть изгоем в детстве? Я был толстеньким забитым мальчишкой, которого не слушалась собственная палочка.
Он замолчал, а Петуния рассматривала свои ногти, пытаясь спрятать удивление. Глядя на этого высокого мужчину, видя то, как с ним фамильярничают некоторые ученики и как он не боится спорить с профессорами, что стоят по рангу выше него, помня, какой он профессионал своего дела и как много знает, она не могла представить себе маленького забитого мальчика, у которого колдовать не получалось так же, как и у нее. Приплюсовав к этому целую главу в учебнике по истории Второй Волшебной Войны, Петуния еле сдержалась, чтобы не присвистнуть. Профессор Лонгботтом только кивал, будто читая ее мысли.