Когда Джеймс с кузиной уселись за свой стол, и Роза пару раз прожгла гневным взглядом Петунию, последняя вернулась к еде.
— Питти, не ешь, пожалуйста, никакие орехи в ближайшие дни, — нахмурившись, попросила подруга.
— Почему? Что случилось?
— Помнишь, я выпила целую склянку зелья, усиливающего слух? Так вот, Джеймс сказал Розе, что расскажет, кто подложил тебе отравленные орешки, если она не напишет письмо, — ответила девочка под кашель Альбуса и пораженный присвист Скорпиуса.
Петуния покрылась испариной. А затем ее затрясло. А потом она захотела встать и опрокинуть на голову идиотки-недокузины блюдо с горячим гороховым супом. Только тоненький голосок в голове по имени Здравый-смысл, сказал ей, что сделай она это, сорокового письма до завтра ей не видать. Петуния сжала кулаки, впившись ногтями в мягкую кожу. "Я отомщу тебе потом, рыжая ты гадина", — пообещала девочка, глядя на Розу через плечо.
Глава 19. Решающий голос
Как бы Петуния не боялась и не хотела, этот день наступил.
Последний учебный день.
Сегодня никто не учился, не думал об экзаменах и матчах. Единственное, чем были заняты ученики до ужина, это сбором вещей и обсуждением того, кто же возьмет кубок школы.
— Хаффлпафф не получал кубка с далекого тысяча шестисот пятнадцатого года, представляешь? — вытаращив сонно-серые глаза, сказала Клементина Петунии.
— Не представляю, — ответила та, пытаясь запихать в небольшой чемодан все вещи, накопленные за учебный год. Она жалела, что не умеет делать заклятие незримого расширения.
Когда она спросила о нем у подруги, та только присвистнула:
— Ну ты загнула! К тому же, использовать его просто так — незаконно!
— Я этого не знала, — сказала Петуния, надеясь, что ничем не выдала тетю с дядей, расширивших свою машину. Вспоминая все разговоры с подругой, она заключила, что ни разу не упоминала об этом.
— Почему ты не купила чемодан летом, перед школой?
— Я так и не попала в Диагон-аллею. Мы очень торопились, и за нас все купила моя тетя Джинни.
— А палочку?
— Что палочку?
— Тоже купила твоя тетя?
— Да. Она лежала вместе с учебниками. Ясень и чешуя дракона. Дешевле, чем с сердечной жилой, но прочная и для стойких людей. Это на упаковочкой бумажке было написано.
— Твоя тетя не могла не знать, что палочку нужно выбирать лично! — Казалось, Тина была по-настоящему потрясена.
— Мы правда очень торопились…
— Когда приедешь ко мне летом, мы обязательно смотаемся в лавку Олливандера. Так что возьми с собой побольше галеонов, палочка — вещь недешевая.
— Кошмар.
— Девочки, вы идете на пир? — спросила Триаль, появившись в дверях.
Петунию немного удивило, что такая популярная девочка обращается к ней. Хоть и косвенно, но к ней, полорукой Питти. Пока Тина что-то весело щебетала, Петуния смогла только кивнуть. Втроем они вышли из гостиной, прошли земляной тоннель и отправились в Большой Зал, украшенный ало-золотыми драпировками.
— Цвета Гриффиндора, — шепнула Клементина. — Они одерживают победу рекордные десять лет подряд, а до этого лишь раз Рейвенклоу вырывались вперед.
— Откуда ты это знаешь?
— Читала в той книге. Да и мама следит за всякой ерундой, в том числе и этой. Она очень расстроилась, когда я попала в Хаффлпафф.
Спросить, почему, у Петунии не получилось. Оказалось, что они прибыли одними из последних. Быстро добравшись до своего стола и усевшись (Питти оказалась между Триаль и Клементиной, что тоже было необычно), они уставились на огромный блестящий начищенными боками двуручный кубок, стоявший на постаменте перед столом учителей.
Директор МакГонагалл встала с высокого кресла и величественно подплыла к постаменту.
— Рада поздравить вас с окончанием учебного года! — сказала она, усилив голос заклятием Сонорус. Все присутствующие загалдели. Особенно шумным был стол Гриффиндора. — Тише, тише. Осталась последняя формальность, и можно будет приступить к еде.
Все затихли, уставившись на директора. Она что-то долго просматривала в длинном свитке, который, казалось, без усилий с ее стороны витал в воздухе перед ней.
— Итак, на четвертом месте Рейвенклоу, — начала МакГонагалл под гул разочарования с объявленной стороны, — двести девяносто пять очков. Третье место…
— Мы, — кивнула Питти, видевшая еще вчера песочные часы и уверенная, что за ночь ничего не изменилось.
— Хаффлпафф, — подтвердила ее догадку директриса, — двести девяносто девять очков. — Стол Хаффлпаффа, к удивлению Петунии, радостно зааплодировал. — Второе место… — МакГонагалл выдержала драматическую паузу, и весь зал обратился в слух. — Слизерин! Триста тридцать очков. Кубок школы снова получил Гриффиндор — триста пятьдесят девять очков!