Казалось, он очень удивил девушек своим поведением.
Фея мягко напомнила:
— Но ведь главный революционер у нас ты. А объект — лишь инструмент.
— И то верно, — согласилась Зуб, растерявшая веселье после маленькой победы.
Эти двое редко соглашались. Даже можно сказать, почти никогда. Красавчик бы заметил, что это разные вещи, имеющие разный окрас.
"Сколько раз нам еще предстоит разочаровываться? — спрашивал себя Клемент. — У меня-то много времени, но вот они… Увидят ли они плоды наших дел?"
— Ну не грусти, шеф, — неожиданно мягко сказала Зуб. — Когда-нибудь даже твоя любимая Гермиона Грейнджер встанет на нашу сторону!
— Великая женщина, — кивнул он, немного смягчаясь. И смущаясь от того, какую реакцию вызвал у своих соучастниц. — Ладно, теперь важно не потерять результат. Фея, отныне ты полевой работник, как и Дылда. У тебя есть целое лето, чтобы сойтись с объектом номер четыре. Надеюсь, в выдумывании поводов у тебя не будет проблем?
— Постараюсь изо всех сил.
— А ты, Зуб, не слишком ли напираешь? До сих пор помню твой разговор в гостиной. Не стоит больше так резко отзываться о представителях других Домов. Наш объект уже слишком… не от мира сего. Она реально не понимает разницы между представителями Домов и той веками складывающейся конкуренции между ними.
— Ты хотел сказать "вражды"? — Зуб снова превратилась в себя обычную, точнее, ехидную.
— Называй, как хочешь.
— Все путем, Клемент. У нас с объектом, которую, замечу, ты впервые очеловечил, сказав "она", отношения отличные.
— Уж надеюсь. Ну что ж, последний пункт. — Девушки знали, о чем он. Обе приосанились и вперили в него внимательные взгляды. — Я выбрал нам нового члена. Так сказать, замену тебе, Фея. Думаю, и ты одобришь.
Он наклонился, чтобы прошептать имя, и в этот момент очень кстати громко ухнула сова. Девушки, тем не менее, все услышали. Зуб немного удивилась, а Фея довольно кивнула:
— Да. Это то, что надо.
— К тому же, она уже с ней дружит. Будет легко, — задумчиво согласилась с ней Зуб. Второй раз за день!
— Несложно, — подражая Красавчику, подметил Клемент.
Он объявил сходку закрытой, попросил Фею передать Дылде привет и первым покинул совятник.
Часом позже Петуния постучала в дубовую дверь кабинета директора.
— Мисс Дурсль? — удивленно произнесла МакГонагалл.
— Вы не поменяли пароль.
— Вы что-то хотели обсудить? Боюсь, сейчас у меня нет времени. Давайте вернемся к вашему вопросу в сентябре.
— К сожалению, это до сентября ждать не может. Я хочу отчислиться из Хогвартса.
— Боюсь, это невозможно. — Если директор МакГонагалл и удивилась, она этого не показала.
— Почему? Прецедентов вообще не было?
— Из Хогвартса можно перевестись в другую школу волшебства, которых, замечу, в стране больше нет. Даже ученики, подвергшиеся исключению, продолжают обучение волшебству дома, в других школах или филиалах. Вам жизненно необходимо доучиться, и я не шучу.
— Почему?
Директор МакГонагалл поправила очки:
— Вы что-нибудь знаете об обскуриалах? Нет? Это очень страшная болезнь, которая может навредить не только ребенку, не желающему пользоваться магией, но и его родным.
— Что? — Сердце Петунии на миг остановилось. Эта болезнь есть и у нее?!
— Если ребенок не пользуется магией и отвергает ее, внутри него растет обскурус, своего рода опухоль. В рецидивы она… берет контроль над телом и убивает все на своем пути. Я знаю, почему вы не хотите учиться в Хогвартсе, не хотите учиться магии вообще. И дело не в почте, травле и сложности предметов.
"Так она знает о травле, старая карга!" — подумала Петуния, тут же напугавшись, что директриса читает ее мысли, и опустив голову.
— Ваш внезапно пробудившийся дар оторвал вас от привычной жизни и любимых людей. Я знаю, что вам тяжело, и обещаю в следующем году посодействовать в том, чтобы жизнь в стенах школы не казалась вам такой… невозможной.
"Ага, где ж ты раньше была?" — Девочка глянула на женщину, и та, будто правда сумев понять ее мысли, сказала:
— Профессор Лонгботтом недавно разговаривал со мной. Он напомнил мне, как быстро мы, старики, забываем, каково быть ребенком. Обещаю, второй курс в Хогвартсе вам понравится больше. И еще, — она вытащила из ящика стола старую книгу в кожаном переплете, — прочитайте на досуге, пожалуйста.