На следующий день оказалось, что и профессор Хизл умеет неприятно удивлять. В последний урок перед каникулами учительница истории решила проверить уровень знаний класса. Она раздала зачарованные пергаменты, на которых не писали волшебные перья и которые самовозгорались, если попытаться списывать. Джексон Харт узнал об этом на собственном примере. Профессор Хизл, разочарованно вздохнув, вычла у Хаффлпаффа десять баллов, но уже в конце занятия добавила пятнадцать за успешно пройденные тесты у троих учениц.
— Вижу, мисс Мистерио, общение с мисс Дурсль идет вам на пользу. Даже на вопрос со звездочкой вы ответили правильно. Мисс Триаль, как обычно, не сдает позиции. Ну и мисс Дурсль, конечно, на высоте. А ваши приписки с подробными ответами вообще нужно наградить как лучшее сочинение на тему влияния ликантропии на волшебный мир. Жаль, что я не могу добавить баллы.
Петуния чувствовала странное сочетание стеснения и гордости, пока Тина толкала ее локтем:
— Слышала? Ты хорошо на меня влияешь.
— Хотя часто ваши разговоры не относятся к теме урока, — добавила со своего места профессор Хизл, наведя синие глаза-прожекторы на подруг. — Кстати, Петуния, передавайте привет вашей несравненной тетушке.
— Э-э-э… хорошо… — К счастью, прозвенел звонок, и разговор не пришлось продолжать.
Тина тоже была еще румяной от смущения.
— У нее у самой слух, как у оборотня. Мне бы так! — сказала она, когда класс уже вышел из кабинета истории.
— Зачем? Чтобы собирать сплетни о "селебрити", — Питти изобразила кавычки пальцами.
— Да. И чтобы ты могла подсказывать мне на тех уроках, где мы не сидим вместе.
Петуния хотела заметить, что они не сидят вместе уже только на полетах, и то потому что на полетах все сидят на метлах, но в последний момент передумала.
Вечером Тина помогала ей собирать чемодан.
— Зачем ты забираешь столько вещей домой? — спросила она, сидя на его крышке, пока Питти безуспешно пыталась застегнуть замки.
— Хочу оставить эти вещи дома. Они мне не понадобились. Там планшет, наушники, зарядники, электронные часы, зарядка от часов, запасные ремешки на них, запасные наушники, флешки с моей любимой музыкой. А еще пять комплектов джинсов, порванная кофта, персиковый пледик, под которым тут слишком холодно, и наборы для плетения браслетов. О, и еще смотри, я нашла одноразовый фотоаппарат и пустой блокнот.
— На нем нарисован единорог? Как мило. Я почему-то была уверена, что магглы не знают о единорогах.
— Единорогов не бывает. Ведь не бывает, да?
— Почему же? В лесу за школой они водятся.
— Ты опять надо мной шутишь.
— Клянусь, что нет. А еще, только присядь, а то упадешь в обморок, — своим фирменным бесстрастным голосом попросила Тина. — Драконы тоже существуют.
— Нет. Нет, ну ты смеешься, точно. Или называешь драконами каких-нибудь маленьких ящериц. Они же огромные! И плюют огнем! Магглы не могут их не замечать.
— Магглы не замечают, как сотни людей проходят между платформами девять и десять. Каждый год. В одни и те же дни. Туда-сюда. Ты думаешь, волшебники не смогли бы спрятать драконов?
Слушая ее спокойный голос, Петуния только расширяла глаза. Ей еще столько предстояло узнать и понять!
— Кажется, тебе пора спать. И отдай мне книгу про оборотней! Ты не знала, что в темноте читать вредно?
— Точно. Надо привезти фонарик. Спасибо, что напомнила!
Петуния передала учебник подруге, которая все еще сидела на ее чемодане, и принялась переодеваться в пижаму.
— А где все? Я одна так поздно собираю вещи?
— Уж наверное. Упаковалась так, будто мы сюда не вернемся. Судя по шуму, остальные играют в гостиной.
Тина смотрела на дверь. Ее полузакрытые глаза подернулись дымкой.
— Пойдешь к ним? — спросила Петуния грустно. Ей давно начало казаться, что она отрывает подругу от остальных.
— Что? — отвлекшись от своих дум, спросила Клементина.
— Если хочешь развлечься, я не обижусь. Не надо сидеть тут, только потому что я сижу.
— Нет. Если честно, я вспоминала свою теплую большую кроватку дома.
Петуния кивнула, хотя не поверила ей. Она пожелала спокойной ночи и легла в постель.
Утро субботы было туманным и холодным. Красный поезд был еле виден в смеси дыма и серой пелены. Сонные ученики Хогвартса медленными цепочками направлялись к вагонам и заполняли их, чтобы сразу растянуться на сидениях и снова уснуть.
Но по крайней мере одна ученица была бодра и взволнована. Так взволнована, что не заметила, как потеряла в толпе Тину и снова угодила в купе у туалета, правда и в этот раз не без помощи ненавистной кузины. Роза будто просто проходила мимо, ища место, но когда увидела идущую навстречу Петунию, затолкала ее в названное купе со словами: "Я думала, ты запомнишь!". И исчезла, будто ее и не было.
Хотя на этот раз дорога в купе для отбросов не особо волновала Петунию. Ведь она ехала домой! Да, совсем ненадолго, только на Рождество, но она же не видела родителей и Магнолию четыре месяца! Девочка могла думать только о предстоящей встрече, и все остальное было не так важно, все остальное можно было стерпеть.
Путь показался ей тягуче-долгим, хотя на этот раз она подметила, что у нее уже нет ломки от отсутствия интернета, и оказалось, что можно прекрасно себя занять, перечитывая конспекты по гербологии, по которой у нее была назначена пересдача в январе. Бедный профессор Лонгботтом, он очень старался, и был совершенно не виноват в том, что Петуния до жути боялась всех растений, проявляющих признаки живых существ. Единственная трава, которую она не боялась — это валериана. Во многом потому, что именно ее профессор посоветовал подмешивать девочке в вечерний чай. Так же пересдачи у нее были назначены по трансфигурации и полетам, хотя она только-только начала отрываться от земли. Остальные предметы девочка с горем пополам сдала.
Наконец, алый поезд замедлил ход и вскоре остановился. Двери открылись, и из вагонов повалилась цветастая кричащая толпа, преимущественно наряженная в магглоскую одежду. Петуния была одной из первых, кто выскочил на перрон. Она заметила Поттеров, к которым уже подошли Джеймс и Альбус, и побежала к ним. Первым делом обняв радостно визжащую Лили, Петуния попала в совместные объятия дяди и тети. Недалеко стояли дядя Рон и тетя Гермиона, выискивающие глазами Розу. Они помахали Питти и продолжили искать дочь. Хьюго только смущенно улыбнулся.
— А где мама и папа? — спросила Петуния у Джинни. Та сразу осунулась, но ответить не успела: за оглушительным свистком поезда последовало не менее эмоциональное приветствие Розы, которая наконец-то нашлась.
— Я просто договаривалась с Полли Чэпмен о встрече на каникулах, она тоже живет в Лондоне, — оправдывалась девочка.
Когда все разобрались с багажом, Джинни позвала Петунию следовать за ними коротким: "Ты идешь?".
Перейдя с платформы девять и три четверти на маггловскую сторону вокзала, Питти начала оглядываться. Родителей поблизости не было видно. "Наверное, они остались в машине", — решила девочка, но тут же поняла, что не верит самой себе. Даже если папа так и не сумел пробиться через кирпичную стену между платформами, он стоял бы тут и ждал ее, а не рассиживался в автомобиле. Но спрашивать об этом, пока в зоне слышимости находилась радостно щебечущая о своих подружках Роза, Петуния не собиралась.
Уже после того, как семья Грейнджер-Уизли распрощалась с ними и пошла своим путем, а Поттеры пригласили Петунию в свой подержанный автомобиль, она спросила:
— Где мама и папа? Где Мэг? Что опять случилось?
— Нам не сказали, Петуния, — ответил Гарри, заводя мотор. — Сейчас поедем к нам, а оттуда я аппарирую тебя домой, хорошо?
Лили, специально севшая рядом, крепко обняла Питти, и та не могла спорить, боясь обидеть сестренку.
Спустя полчаса Гарри сделал, как и обещал. Исходя из этикета, дядя появился не прямо в доме, а во дворе возле гаража. За высоким забором все равно мало бы кто смог увидеть, как из воздуха появились мужчина и девочка. Петуния, оставив тяжелые сумки на попечение дяди, побежала к входной двери. Отперев ее, она влетела в коридор, громко зовя родных.