— О да, теперь сочувствую его скромной племяннице еще больше, — вставил Рыжий.
— Сочувствие тебе не поможет, — сурово заметил Клемент, чем заставил собеседника снова стать пунцовым.
— Тем не менее, я против. К тому же, эта девочка из чистокровных, — твердо выдала Фея.
— Откуда тебе знать, если ты сама сказала, что не смогла выяснить, кто ее отец? — парировала Зуб.
Фея открыла было рот, чтобы ответить, но Клемент, понимая, что от их споров не будет толка, перебил:
— Кто еще на примете? Что сказали Красавица с Красавчиком? Гриб? У них есть идеи?
— Они, конечно же, за своих однокурсников. А это, ты сам сказал, нам не подходит, — ответила Зуб, продолжая смотреть на Фею.
Глава с радостью подумал, что в следующем году ему не придется терпеть их перепалки. Он с нетерпением предвкушал эти моменты.
— А ты что думаешь, Рыжий?
Рыжий, немного опешив, сглотнул, а затем, отведя смущенный взгляд от предводителя, все же ответил:
— Объект дружит с двумя…
— Нет! Они тоже чистокровные. Да что с вами? Вы забыли, какова наша истинная и глобальная цель? — не выдержала Зуб.
Она приподнялась на стуле, и Клементу пришлось взять ее за плечи, чтобы усадить обратно.
— Потише! — прошипел он. — Итак, все ваши предложения не нравятся Зубу. Хотя она забывает, что наши Дылда и Фея, как минимум, тоже чистокровные.
— Не сказала бы. — Фея подняла в воздух изящный пальчик. — Но да. И ты, Клемент, насколько я знаю, тоже.
— Мои мотивы схожи с твоими, Фея, — он кивнул, — потому что чистая кровь отнюдь не означает отсутствие крови маггловской. Есть куча способов ее разбавить.
— Да, да. Куча сверхъестественных существ. Хватит балаболить. Ваши предложения не подходят, потому что эти люди не поймут нашу цель и не смогут проникнуться нашими идеями, — запальчиво отвечала Зуб, так и не понизив голоса, чем очень раздражала Клемента и пугала Фею. Рыжий же, казалось, был в восторге от ее бравады. — А стирать память мы еще не научились, по крайней мере, оставляя мозги человека в целости. Поэтому так рисковать я считаю… идиотизмом, вот!
Клемент молчал, проводя темным взглядом по остальным участникам сходки. Фея хмурилась, Зуб краснела, а Рыжий стал на полголовы ниже, что означало скорое распревращение.
— Ладно. Нам ведь не обязательно вербовать друзей объекта.
— А кого тогда? — перебила Зуб.
Как же Клемента это раздражало! Он глотнул остатки пива, стукнул бутылкой о стол и вперил суровый взгляд в Зуба. По правде сказать, у него не было примеров. Хотя…
— Есть одна девочка. Она дочь магглорожденной матери, а отец ее — не последний человек в магическом мире. Она умна, дружелюбна и располагает к себе. Нам такие люди, разумеется, полезны.
— Ну конечно, — прошептала Зуб. Не зря она приняла это на свой счет.
— И я с ней уже вполне законтачил, — продолжил Клемент.
— Какое необычное для тебя слово! — съехидничала Зуб.
— Я поняла, про кого ты, — перебила ее Фея, всегда знающая о родственных связях всех, казалось бы, людей вокруг. Это было ее призвание. — Она и правда очень подходит.
— Кто? — Зуб нахмурилась.
Поколебавшись секунду, Фея перегнулась через стол и наклонилась над ухом девушки. Быстро шепнув ей имя, она грациозно вернулась на место. Зуб задумалась. А потом кивнула. Когда она это сделала, какое-то незримое напряжение вдруг спало.
— Попробуем? — уточнил у нее Клемент.
— Да. К тому же, если придется стирать ее память, такие мозги не особо жалко.
— Какая ты злая, Зуб! — воскликнула Фея и тут же прикрыла рот ладонями.
К счастью, кроме них и бармена в зале никого не было. Но бармен давно уже был глух как пень.
— При ее внешности она и без мозгов проживет, — равнодушно ответила Зуб.
Пока они не разругались, Клемент поспешил закончить:
— Объявляю сходку закрытой. Фея и Рыжий уйдут первыми, потому что он скоро превратится в самого себя. Затем Зуб. Последним я.
Когда Фея и Рыжий, надевший капюшон по самый нос, вышли из "Кабаньей головы", Зуб решительно повернулась к Клементу. Она знала, что он специально остался с ней наедине.
— Прекрати мне перечить, — бесстрастно попросил он.
Она не стала спокойнее:
— А то что? И мои мозги сваришь?
— Ты, конечно, тоже с легкостью проживешь без них.
— Какой нелепый комплимент, — заметила собеседница, тем не менее расправив плечи и перекинув блестящие волосы за спину.
Клемент внутренне усмехнулся. Он не утверждал, что все девушки одинаковы, но иногда это доказывал его немалый опыт.
— Дорогая Зуб, я бы никогда не простил себе, если бы ты ушла от нас. Ты слишком хороша и полезна для нашего дела. Только потому я и терплю твои выходки. — К концу речи его голос стал холодным, и собеседница это заметила.
Она промолчала, чем несказанно порадовала Клемента.
Еще минуту просидев в неприятной тишине, глава сказал:
— Можешь идти, Зуб. И не забудь, что твоя работа еще не закончена.
Она кивнула и молча покинула паб. Клемент надеялся, что теперь девушка хорошо его поняла.
______
*Четверть дюйма — примерно шесть миллиметров
Глава 16. Ценность дружбы
Петуния проснулась на рассвете и уже не могла уснуть. Ноги гудели от бесконечной беготни по замку в поисках учеников, которые могли согласиться отправлять письма через почтовый ящик. Ей приходилось заходить в такие закоулки, о которых она и не подозревала. Зал спортивной славы, галерея с портретами всех учителей и других волшебников, когда-либо работающих в Хогвартсе, огромный кабинет Дуэльного клуба, целый коридор, оцепленный из-за того, что посреди него разлилось небольшое болотце, которое невозможно убрать (к тому же являющееся достоянием школы). Зато Тина радовалась, она говорила, что хоть так Петуния изучит замок, в котором провела уже почти полный учебный год.
Поняв, что сон не идет, она тихонько встала и направилась в гостиную. К ее сожалению, не спалось не только ей. Свифт шушукалась в углу с Адамом Фоули. Как только они услышали шаги, они сразу замолчали. Фоули, бывший к ней спиной, резко обернулся. Миг его глаза были сощурены в злобе, но потом он улыбнулся.
— Доброй ночи, Дурсль! Не спится? — Его теплый тон не вязался с холодом темных глаз, и Петуния все еще ежилась. Она кивнула ему и перевела взгляд на розовеющую от чего-то старосту.
— Если я мешаю, могу уйти.
— Что за ерунда, Петуния! — Свифт встала с кресла и подошла ближе к камину. — Гостиная ведь общая. Нам тоже не спится.
— Если честно, я-таки думаю прилечь. Доброй ночи, Свифт, доброй ночи, Дурсль. — Фоули снова натянул улыбку, в которую Петуния ни разу не поверила.
Когда четверокурсник ушел, они со старостой сели по обе стороны от догорающего камина. Обволакивающие кресла давали хоть какое-то расслабление. Питти даже подумала, что сможет задремать.
— У Адама проблемы с уроками. Он просил о помощи, — сказала Свифт, хотя Петуния ее не спрашивала и даже старалась всеми силами не выказывать интерес.
— Как я его понимаю! — отозвалась она, уже предвкушая, как расскажет о ночных уроках этой парочки Тине.