Во вторник, двадцать девятого числа, Петуния встретилась с Теодором Роули, единственным мальчиком из Гриффиндора, у которого с гербологией была такая же беда, как у нее. На совместном уроке они занимали самый дальний стол вместе с Тиной, когда нужно было работать в группе.
— Итак, ребята. Сегодня у нас пред-пред-последний урок в этом учебном году, — без обиняков начал профессор Лонгботтом. — Завтра у вас будет последняя контрольная работа, а четверг я оставил для пересдач. Но имейте в виду, что даже те, кто знает свою оценку, должны обязательно явиться. Я придумаю, чем вас занять, — закончил он под общий гул. Затем передал ученикам листы с заданиями. — Просмотрите. Примерно то же вы увидите завтра на контрольной.
Дети начали шуметь еще сильнее, разбирая пергаменты. Петунии не было до этого дела, она разговаривала с Роули о почте.
— Почему ты раньше не подошла ко мне? Моя мама преподавала здесь маггловедение до того, как вышла замуж. Уж она найдет, кому отправить маггловское письмо. Если тебе адресат не так важен, — говорил Теодор, пока профессор Лонгботтом распинался. — Я напишу письмо, например, в Общество мормонов. Почему нет?
— Да пожалуйста, — хмыкнула Питти. — Мне важно, что я смогу записать лишнее имя в список.
— Начну сегодня же. Кто-нибудь вообще пользовался почтой?
— К счастью, да, и по большей части благодаря нашей старосте Пруденс Свифт. — Произнося ее имя, Петуния все еще не могла отделаться от странного чувства. После той встречи в пустом, как им с Тиной казалось, кабинете, Свифт была особенно мила и как-то уж особенно агрессивно избегала всех, кто был с ней тогда в кабинете, в том числе и сокурсника Фоули.
— А, я ее знаю. Такая она кр… красноречивая, — резко поправился мальчик. Питти догадалась, что он хотел сказать "красивая", что в принципе было правдой.
— Да. Вместе с ней в списке еще десять человек из Гриффиндора, двенадцать из Хаффлпаффа и девять из Рейвенклоу.
— Нужно еще?..
— Целых девять человек. — Петуния выставила пальцы.
— Мисс Дурсль, если вы отвечаете на первый вопрос, то ваш ответ неверный. И прошу вас не подсказывать неправильные ответы Роули и Мистерио, у них и так неуд на неуде.
— Простите, профессор. — Питти опустила глаза на пергамент с заданием. "Сколько унций валерианы нужно для того, чтобы усыпить боутракла?" Она прекрасно знала ответ! И да, он был не "девять", а "одна". — У тебя есть еще знакомые, чтобы предложить им мою идею? — шепотом обратилась она к Теодору.
— Поговорю, конечно. Но… — Роули глянул на профессора, который начал ходить между рядами. — Почему в твоем списке нет слизеринцев? Разве ты не дружишь с Поттером, который туда попал?
— Дружу, — не стала вдаваться в подробности Петуния. — Но в Слизерине нет магглорожденных.
— Так и я не из них, но, как видишь, мне есть кому написать. Давай, Дурсль, тебе осталось найти всего девятерых.
— Кстати, восьмерых, если ты точно напишешь письмо.
— Точно, точно.
— Мистер Роули. — Мягкий голос профессора гербологии будто выплыл из другого мира. Хотя, как оказалось, его обладатель буквально стоял у них за спиной. — Скажите нам правильный ответ на первый вопрос.
— Я… ох… — Теодор поводил глазами по пергаменту, затем глянул на Петунию, но та боялась подсказать, ведь учитель стоял очень близко. — Три?
— Вы у меня спрашиваете, мистер Роули? — уточнил профессор Лонгботтом под смешки соседей.
— Нет. Три унции. Вот, — ответил мальчик, покрываясь по́том.
— Надеюсь, до завтра у вас будет время перечитать конспекты. — Мужчина покачал головой и пошел дальше.
На следующий день гербология снова была с Гриффиндором. На перемене радостный Роули передал Петунии пухленький конверт и сказал, что его мама тоже написала пару писем.
— Директор МакГонагалл ставила какие-то запреты на то, кто именно должен пользоваться почтой? — с серьезным видом спросил мальчик.
— Она говорила что-то про процент от количества учеников, так что, думаю, имелись в виду именно ученики.
— Но ведь она не сказала это четко, — вставила, воодушевившись, Клементина, — а значит, учителя и другие тоже могут попробовать.
— Я с учениками-то не могу договориться, а ты хочешь, чтобы я пошла по учителям? Да и кто из них из магглов?
— Мало кто, — задумчиво ответил Теодор. — Но предоставь это мне. Хотя, конечно, лучше подстраховаться.
— Роули, Дурсль, Мистерио, — позвал профессор Лонгботтом, заходя в класс, — рассаживаемся по разным партам.
— Почему? — тихо спросила Тина, но профессор ее услышал. Он обернулся, не дойдя до своего стола добрых полкабинета:
— Потому что я хочу узнать, как хорошо ночью каждый из вас повторял свои конспекты. Сделайте милость. — На этом экзекуция не закончилась. Добравшись до доски, он повернулся, окинул учеников серьезным взглядом, и проговорил тоном, не терпящим возражений: — Лара Джордан, отсаживайся от мистера Тейлора. Диана…
— Да, дядя Невилл?
— Прекрати, Диана. Пересядь подальше от Полли Чэмпен, пожалуйста, и не вздумай сесть с мисс Триаль. Роза…
— Да, дядя Невилл? — сказала и она, тонко пародируя интонацию Дианы Аббот.
— И ты туда же! — Профессор Лонгботтом закатил светлые глаза под тихий хохот класса. — А потом еще говорят, что я предвзят. Ладно, сядь с кем-нибудь из Хаффлпаффа. Далее, — тут он взялся за однокурсников Петунии, — Диего Альваро и Сэм Колби — по разным партам. Джексон Харт, сегодня посидишь без Аманды. Так, вы — туда, вы — вперед, сядете передо мной. Клементина, пожалуйста, тоже не усаживайся возле Жюли. Сегодня мисс Триаль побудет в гордом одиночестве.
Петуния погрустнела. Жюли Триаль получала только лучшие отметки по гербологии. Клементине было бы неплохо посидеть за ее партой. Тем более, девочки хорошо общались, а Питти давно чувствовала, что из-за дружбы с ней к Тине начинают относиться так же отстраненно. Общение с самой популярной девочкой на курсе пошло бы ей на пользу.
— Не расстраивайся, — шепнула Клементина, собирая вещи, чтобы пересесть с их общей парты. — Я выпила Охотничье зелье, и теперь сутки буду слышать не хуже овчарки.
— Удачи. Постараюсь очень внятно шептать. — Питти подмигнула ей.
После контрольной профессор Лонгботтом подозвал Петунию к себе.
— О, полорукая получила неуд, — засмеялась Роза. Аманда, ухватившись за возможность поиздеваться над нелюбимой сокурсницей, громко заржала и хотела уже что-то сказать.
— Прошу, мисс Грейнджер-Уизли, закройте двери с той стороны, — пробасил профессор, заглушив все шепотки и смех.
— Да, дядя Невилл. — И зыркнув прищуренными голубыми глазами на девочку, Роза громко захлопнула дверь.
— Все так плохо, профессор? — дрожа, спросила Питти. Она не спала всю ночь, повторяя конспекты и заучивая латинские названия трав. Но к утру ей показалось, будто единственное, о чём она помнила правильно, так это о том, что антенницу нельзя поливать простой водой. Еще она боялась, что профессор узнал об их с Тиной трюке с Охотничьим зельем.
— Наоборот, мисс Дурсль. Я поражен, если честно. Вы ответили верно на восемьдесят девять вопросов из ста. Три из них были помечены звездочкой, что означало особую сложность. — Петуния, опустив глаза, кивнула. Сложные вопросы воистину были сложными, и она не была уверена, что правильно запомнила лунные циклы, по которым надо подстригать люпины, и количество мандрагоры, считающееся уже ядовитым, а не лечебным для разных видов существ. — Откуда вы знаете, что антенницу нельзя поливать водой, я могу догадаться. Надеюсь, что и мистер Поттер запомнит данный факт на всю жизнь. — Профессор Лонгботтом улыбнулся и сел на стол напротив ученицы. — Очень рад, что у Ала есть такая подруга, как вы. Но я не понимаю, почему вы скрывали ваши знания на протяжении года.