Петя и хищные яблоки
Петя и хищные яблоки.
или
Самая страшная Бабайка снова наносит удар!
Для жизни смерть – лишь приключение.
То же касается и смерти.
Гиф, странствующий менестрель, ловелас и непревзойдённый воин.
Пётр Николаевич, по кличке “Петя”, открыл глаза и обнаружил себя лежащим на собственном диване, укрытым своей же ветровкой. После празднования новоселья он так и не дошёл до своей кровати, не снял одежду, не почистил зубы, не протрезвел, не выспался и всё ещё не был доволен своей жизнью.
Провал был неизбежен.
Помятый во всех смыслах Петя, морщась, приподнялся и принял сидячее положение. Ему не нравилось даже то, что его все звали “Петя”. Абсолютно все. Друзья, коллеги на работе, начальник, начальник его начальника, родители, другие родственники, бывшие преподаватели и учителя. Даже девушка обращалась к нему столь фамильярно, хотя он не уставал просить её не делать так. Он всегда хотел казаться взрослее, умнее и мудрее, но никак не мог понять, что внешние атрибуты не сделают тебя таковым. Мы тоже не станем называть его иначе.
***
– А вот этого не нужно писать. Это же обращение к читателям, – прозвучал голос в голове Автора. – Не стоит опускаться до такого.
– Опускаться? – отозвался Автор в своём собственном сознании и постарался придать голосу авторитетности. – Сколько надменности я уловил – вот до неё не стоит опускаться, а это так, фишечка конкретно этой истории. Продолжим.
***
Просидев на диване какое-то время и массируя руками лицо, Петя постепенно пришёл в себя. Комната уже не ходила ходуном, а кровь, успокоившись, не терроризировала мозг. Почти. И Петя, подобно героям древних сказаний, сражавших наповал даже богов, предпринял отважную попытку подняться с дивана, небрежно откинув в сторону ветровку. И у него, как и у героев, это с трудом, но получилось. Став на ноги, Петя потянулся руками в разные стороны и попытался сменить угрюмое выражение лица – последствие древнего человеческого обычая: убивать себя алкоголем по любому поводу – на лучезарную улыбку и довольный взгляд.
Тёплый золотой свет снизошёл на Петю. Он принял героическую позу, уперев руки в бока и расправив мужественную грудь, облачённую в белое одеяние. Несколько секунд он купался в объятьях золотого света, нежился в его теплоте. Приятный морской бриз играл его густой шевелюрой…
Петя был силён в благотворных визуализациях, как он сам думал, однако реальность жестокого мира, в котором он пребывал на самом деле, оказалась куда сильнее его самообмана. Натянутая улыбка на лице Пети исказилась приступом тошноты, который он всё же сумел сдержать. Его белые одеяния в реальности же выглядели как обычная белая рубашка, помятая после сна на диване, да ещё и с пятнами красного соуса. Чёрные брюки были всё ещё влажными от пролитого на них алкоголя. Или ещё чего.
Взгляд Пети бегал от бутылки к бутылке, стоящих на кофейном столике у дивана, в поисках той, что содержала простую воду. Но такую он не нашёл. Лишь пустые бутылки водки, коньяка и виски – напитки его знакомых, пришедших на пирушку. Сам же Петя предпочитал пиво, множество пустых бутылок которого покоились под столиком.
“Дело не в них, – думал Петя, остановив взгляд на недоеденной пластинке плавленого сырка, надкусанной с разных сторон, – а в этом долбанном сырке!”
С сырами всех видов он был всю жизнь не в ладах. Но эта история не про них.
Петя был уверен, что пить пиво, а потом смешать его в желудке с водкой, коньяком и виски, словно выживший из ума алхимик, – вполне здравая мысль. А вот сомнительной свежести плавленый сырок, послуживший одной из закусок, вполне достоин титула главного виновника его ужасного состояния. Наивный мальчишка. Наивный и неосторожный.
В поисках воды Петя отправился нетвердой походкой на кухню. Там вода нашлась моментально – целая бутылка объёмом в полтора литра мирно стояла посреди небольшого стола, словно башня доброго волшебника, возвышавшаяся посреди холмов из нарезанных кусочков хлеба и его крошек. Петя с прытью пьяной обезьяны рванул вперёд, и, схватив бутылку с водой и открутив крышку, стал жадно поглощать живительную жидкость. Вода текла по его подбородку, а он всё не прекращал пить.
Наконец, он оторвался от горлышка бутылки и с грохотом поставил её на стол, удовлетворённо выдохнул и с облегчением вздохнул.
***
– Ну и на кой чёрт всё это писать, если самое главное начнётся только сейчас? – прозвучал недовольный голос в голове Автора.