— Моя вечная проблема, — призналась она. — Я не умею молчать.
Было сложно поверить, что она могла врать мне.
— Ничего, — сказала я. — Ты права: магия — ужасная ответственность.
— Но ты справляешься хорошо, — ее лицо в форме сердечка было полно восхищения. — Если бы мне нужно было побороть Скаргрейва, я все еще дрожала бы где-то в углу. Или пропала в его Вороньей яме, — она поежилась. — Хорошо, что мы с мамой переехали во Францию до его правления. За то, что у меня бабушка была Певчей, меня могли легко убить. И его не волновало бы, есть магия в семье или уже нет.
— Ты нашла во Франции убежище?
— В какой-то степени. У Скаргрейва было большое влияние. Даже во Франции нам приходилось скрывать свое происхождение. Мне было ужасно сложно, — она скривила губы, я увидела печаль в ее глазах. — У меня есть привычка говорить то, что не нужно, кому не нужно, нам приходилось переезжать. Это расстраивало маму.
— Твоя мама здесь с тобой? — спросила я.
Печаль в глазах леди Сивиллы стала сильнее.
— Боюсь, мама умерла прошлой весной в Париже.
Теперь уже я сказала то, чего не стоило. Я знала, как ужасно терять мать.
— Прости, — неловко сказала я.
Сивилла тепло кивнула.
— Ты очень добра. Она болела какое-то время, так что это было ожидаемо, но я ужасно скучаю. И, конечно, возвращаться сюда было сложно.
— Ты живешь с отцом?
— Нет. Он умер раньше, чем мы с мамой отправились во Францию. Меня забрала его сестра. И ее муж, конечно, но тетя Горинг принимала решение. Она была немного старше моего отца, ее дети уже выросли, — Сивилла говорила открыто, это меня всегда удивляло в людях. Она добавила. — Думаю, она надеется, что я найду себе пару, стану полезной для семьи. Потому я и в Гринвиче. Тетя Горинг хотела, чтобы меня представили двору. Мы хотели быть тут лишь пару дней, но теперь, когда тигель украли, нам приказали остаться. Я тут уже довольно давно из-за этого. Конечно, сейчас уже безумно скучно.
Ее лицо было таким смешным, что я снова невольно рассмеялась. Как же приятно было делать это после страшных событий дня.
Я импульсивно сказала:
— Почему бы тебе не прийти ко мне в комнату? Можно поужинать вместе.
— О, нет. Это будет неправильно. Видно же, что ты едва на ногах стоишь от усталости. Конечно, ты ведь проделала такой долгий путь. И тетя Горинг будет меня искать.
— Тогда увидимся завтра.
— Да, — сказала Сивилла. — Буду очень рада. А пока отдохни, — она улыбнулась. — И не забудь положить на подушку немного лавровых листьев для Валентинова дня.
— Валентинов день?
— Завтра. Говорят, если прицепить к подушке листья, то приснится истинная любовь.
Я о таком не слышала, но я и о празднике этом едва знала.
— А если у меня нет лавровых листьев?
— О, не переживай, — сказала Сивилла, смеясь. — Это лишь старая сказка. Говорят еще, что первый мужчина, которого встретишь в этот день, будет тебе парой, а это уж вряд ли правда, — она быстро, как птичка, поцеловала меня в щеку. — Сладких снов, милая Люси! Я рада, что мы снова встретились.
Она ушла, а я, вдали от ее чар, задумалась, могла ли так дружелюбно вести себя с ней. Рэкхем говорил, что его шпионы всюду. Может, Сивилла — одна из них.
Или я уже вижу шпионов всюду?
Мне нужно отдохнуть… и поесть.
Завернув за угол, я с радостью увидела позолоченных львов, отмечавших вход в мои покои. Я и не спросила, легко ли было попасть в эти комнаты. На первой двери было полно замков, но все они казались давно не использовавшимися. Мне не давали для них ключей, так что их оставили открытыми. Я остановилась на миг в крохотной прихожей, чтобы осмотреть вторую дверь. Там замков не было.
Я открыла ее и застыла. В комнате кто-то был.
Разрываясь между паникой и злостью, я окинула ее взглядом. Девушка была в сером, на пару лет старше меня. Хотя она была низкой, ее худое тело, особенно, мускулистые руки, источало силу. Ее лицо, холодное, как Северное море, ничего не выдавало.
— Кто вы? — осведомилась я.
На миг я испугалась, что она нападет. А потом, отряхнув тусклые юбки, она присела передо мной в низком реверансе.
— Я Марджери, миледи. Ваша новая служанка.
— Служанка? — испуганно повторила я. А потом с подозрением. — Кто вас сюда прислал?
Она посмотрела мне в глаза, я увидела в ее взгляде дерзость.
— Граф Рэкхем, миледи.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
СЛУШАТЬ
Состояние моей комнаты доказывало, что Марджери, хотя бы отчасти, была служанкой, да еще и способной. Пепел из очага был выметен, огонь ярко пылал, моя одежда была вытащена из сумок. Она даже принесла мне ужин: миску устричного супа и корзинку мягких белых булочек.