Позаботится обо мне?
— Разве не хватит того, что у меня хорошее сердце? Я вернула вам королевство.
Я зашла слишком далеко.
Взгляд короля был стальным.
— Да, так и было. И я благодарен. Но потому мы и должны быть осторожны. Вашей огромной силой нужно распоряжаться мудро.
Мир боялся женщин с силой…
— Я не вижу… — начала я, но король прервал меня.
— Хватит. Я спрашиваю с вам столько же, сколько с себя. Мой брак — дело страны, как и ваш. Моя жена будет выбрана Советом. Это удел каждого с силой, груз которой мы несем, — его глаза были темнее обычного. — Я сожалею, что вам больно от этого. Но наши жизни нам не принадлежат.
Я заговорила, но он уже шел к двери.
— Надеюсь, в следующий раз, Певчая, новости будут лучше.
Он ушел на встречу, а рядом со мной появился управляющий. Он вежливо предложил проводить меня, и я поняла, что меня прогнали.
Мне это не нравилось, я повернулась к двери, куда ушел король, и застыла, услышав крики Рэкхема:
— Певчая отказалась помочь? Как она посмела! — стук и шум отодвинутого кресла. — Она еще там?
Король начал что-то говорить, но я не мешкала. Я побежала за управляющим и покинула эту часть замка как можно быстрее.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
В ЛОВУШКЕ
Сбежав из покоев короля, я хотела запереться в комнате. Но я знала, что там меня ждет Марджери, так что я пошла туда, где было тихо. Поражение ранило меня. Нат был прав: король не стал меня слушать. Он видел силу для королевства в Совете. Его правой рукой был Рэкхем.
Что мне делать?
Впереди стояла группа молодых людей. Боясь, что они начнут приставать, я побежала к узким дверям и столкнулась с Пенебриггом.
— Дорогуша! — он поправил шляпу, что чуть не сбила его очки. — Боюсь, я тебя чуть не сбил, — он поправил очки. — Дорогая Люси, ты в порядке?
Вокруг было тихо, никто не слушал.
— Нет, — сказала я. — Не в порядке, — и я рассказала ему про аудиенцию с королем.
Бедный Пенебригг! Он с сочувствием морщил лоб, пока я говорила.
— …надежды нет, — закончила я.
— Не стоит так, дорогуша. Ситуация плоха, соглашусь. Но надежда, конечно, есть. Пока Совет еще не выбрал тебе мужа. Этот вопрос еще обсуждается. Граф Рэкхем, например, предлагал своего сына…
— Его сына!
— Не стоит шуметь, дорогуша, — Пенебригг настороженно огляделся. Никого не увидев, он тихо продолжил. — Это не должно тебя удивлять. Рэкхем хочет власти, и он бы хотел получить тебя в свою семью. Но есть проблемы. Его сыну еще нет пятнадцати, он еще юн для брака.
— И для меня, — отметила я.
— Да. А еще он пошел в мать, он хрупкий. Рэкхем отрицает это, конечно, но мы все заметили, что он еще не приводил мальчика ко двору.
Похоже, брака с сыном Рэкхема все же не будет. Я немного взбодрилась.
— И, конечно, — сказал Пенебригг, — другие в Совете хотят выдвинуть своих кандидатов, а некоторые… себя.
— Я так и думала, — куча букетов это подтверждала.
— Из-за такого количества кандидатов Совет в тупике. Они примут решение через пару месяцев. Может, ты сможешь до этого сама положить конец обсуждению.
— Как, если король меня даже не слушает?
Пенебригг подвинул шляпу.
— Он выслушает тебя, если ты найдешь для него тигель.
Да, если я его найду, король сразу меня послушает. Может, не только выслушает. Я вспомнила, как он наградил меня, когда я помогла ему в прошлый раз.
— Но я не знаю чаропесен для его поиска, — сказала я Пенебриггу.
Все было намного хуже, но я этого не рассказала. Пенебригг был хорошим другом, но, чем меньше людей знают о моей слабости, тем лучше.
— Жаль, — сказал Пенебригг. — Но вряд ли все потеряно. Что-то может прийти к тебе. Может, ты направишь нас на след и без магии. Ты умеешь не только петь. У тебя хорошая голова на плечах. Может, ты увидишь то, что мы упустили.
— Прошло ведь столько времени…
— Время часто помогает правде, — сказал он. — И, конечно, я помогу, как могу, — он опустил очки. — Может, тебе будет полезно узнать об алхимии больше, как и о тигеле. Сэр Исаак рассказывал вчера, но узнать можно больше, если хочешь.
В логичном подходе Пенебригга всегда было что-то приятное, даже если обстоятельства были плохими. Он хотя бы помог мне понять, что сдаваться рано.
— Хорошо, — сказала я. — Я хочу узнать больше о тигеле. И про алхимию, — что бы ни говорил о философском камне Нат, Пенебригг явно верил алхимии. И он был опытнее Ната, как и сэр Исаак. Я должна была узнать от них как можно больше. Может, так я буду видеть ситуацию четче.