Когда он подошел ко мне, я увидела отчаяние и тревогу в его глазах и поняла, что блефа не было. Нат просто пытался защитить меня так, как умел, единственным возможным вариантом. Его взгляд говорил: «Если тебе нужно читать чей-то разум, пусть это будет мой. Я тебе не наврежу».
Я не могла поблагодарить его, коснуться. Слишком много людей смотрело на нас. Боясь, что они прочитают мои эмоции по лицу, я опустила голову.
— Ну-ну, — сказал Рэкхем. — Я удивлен, юный Уолбрук. И Певчую ты тоже удивил.
— Отлично, — сказал Нату король. — Скажите, Певчая, что дальше?
— Мы подготовимся, — я отодвинула стул и повернулась к Нату, все еще не решаясь трогать его или смотреть на него. Я отошла от стола и указала на место на расстоянии вытянутой руки. — Можешь встать здесь?
А королю я объяснила:
— Когда я спою, мне нужно будет коснуться человека, чей разум хочу прочитать. Или коснуться хотя бы его вещи. Но если человек рядом, это еще лучше.
Остальные члены Совета вышли из-за стола и окружили нас. Король отдал мне флакон с семенами.
— Теперь вы споете?
— Да, — я старалась унять дрожь в руках. Лунный шиповник был полон магии, его музыка была особо сильной, порой обманчивой. Смогу ли я ее покорить? Или она покорит меня?
Я чуть приподняла пробку, слушая первые ноты песни ленного шиповника. Но я слышала только приглушенное пение Темзы, но и оно было очень тихим, хоть река была рядом. Наверное, стены были очень толстыми.
Не слушая Темзу, я вытащила пробку. В этот раз едкий запах и тихая мелодия направились ко мне.
Я приблизила флакон. Да, там была песня, но верная ли? Я не помнила, чтобы она так закручивалась.
— Что-то не так с музыкой, — сказала я Совету.
— Если звучит неправильно, не пой ее, — сказал Нат.
Король одарил меня тяжелым взглядом.
— Хотите сказать, что у вас не выйдет?
— Я говорю, что это опасно, Ваше величество.
Рэкхем прорычал:
— Мы готовы, Певчая.
Я не хотела этого признавать, но что-то в его словах было. И я не могла понять, было ли с песней что-то не так. С чаропеснями на память полагаться смысла не было. Потому мне нужны были семена. А эти семена были старее и суше тех, кто я использовала раньше. Это могло изменить песню. Хотелось бы, чтобы мелодия была четче и проще, чтобы я могла понимать ее лучше.
Может, я пойму лучше, когда запою. Порой это работало. Я склонила флакон, и песня полилась в меня.
Нат не пытался остановить меня. Может, он чувствовал, что назад уже не повернуть.
Удерживая замысловатый мотив, я озвучила первую трель. Меня окружали кривые линии, я пела их и расслабилась, убаюканная плавным звучанием. Я зря переживала: песня все еще была для меня загадкой, но ничего плохого не произошло…
Семена зашипели.
Я в тревоге замолчала.
Флакон вспыхнул.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ОБВИНЕНИЯ
Огненные щупальца вылетели из стекла, расширяясь и извиваясь, как пылающая лоза. Я от потрясения выронила флакон, но он не разбился о ковер, а лоза стала расти быстрее. Чудовищное растение появилось перед нами: куст лунного шиповника из огня. Цветы распустились на ветках, обжигая мое лицо и платье.
Король отпрянул. Члены Совета вопили и кричали.
— Осторожно! — Нат прыгнул к огню и бросил на флакон свой кожаный плащ. Огонь потух. Остался только дым, пахнущий гнилым лунным шиповником. Король и Совет в ужасе смотрели на меня сквозь этот дым.
— Что это было? — на побелевшем лице короля веснушки теперь казались яркими созвездиями.
— Я… не знаю, — сказала я. — Такого не было раньше.
— Ты это сделала, — обвинил меня Рэкхем. Его рука легла на украшенную рукоять кинжала. Я встревожилась.
— Я не хотела, — сказала я. — Клянусь.
Сэр Исаак, сэр Самюэль и Нат опустились у обгоревшего плаща и флакона под ним.
— Семян нет, — вскрикнул сэр Самюэль. — Огонь их поглотил!
Крики заполнили комнату, Рэкхем ударил рукой по столу.
— Певчая! Ты играешь с нами?
Я сжала кулаки.
— Конечно, нет, лорд Рэкхем.
— Ты так говоришь. Но ты сразу была против чтения разума… а тут вдруг пропадают семена лунного шиповника. Вот так везение.
В комнате снова стало тихо. Все ждали моего ответа. Я взглянула на короля, а тот с тревогой смотрел на меня. Почему он позволял Рэкхему срываться на меня? Он тоже считал, что я виновата?
— Я говорила вам, что песня звучала странно, — напомнила я. — Сразу говорила.
Король задумчиво кивнул.
— Да, вы нас предупреждали, что что-то не так, — теперь он уже был сильнее уверен во мне. — Скажите, Певчая, мог ли кто-то испортить семена магией или как-то иначе? Это изменило бы их песню?
— Возможно, — у меня не было опыта в этом, но что-то точно вмешалось в песню лунного шиповника.
Сэр Исаак обхватил флакон платком и поставил на стол. Стекло треснуло и искривилось от жара.
— Вы не заметили, что еще было с ними не так, Певчая? Внешний вид? Запах?
— Они странно пахли, — вспомнила я. — Будто уксусом, но еще кислее.
— Ах! — сэр Исаак был заинтригован. — Необычно. Значит, их мог кто-то испортить. Не знаю лишь, виновата в этом химия или магия.
— Кто бы такое сделал? — осведомился Рэкхем, приближаясь ко мне.
— Понятия не имею, — сказала я и невольно посмотрела на Ната — не чтобы обвинить, а глупо пытаясь отыскать помощь в беде.
Остальные проследили за моим взглядом.
— Ясно, — сказал король. — Он не был рад существованию лунного шиповника, да? И он был готов почти на все, чтобы защитить вас, — он говорил так, словно ему было больно от такой мысли, но при этом становился все увереннее.
— Он не делал этого, — быстро сказала я, повысив голос, видя, что многие начинают верить в это. — Нет. Он не такой.
— Конечно, не делал, — заявил Нат. — Мне не жаль, что семена пропали. Но я бы не пошел вот так за спинами у всех.
Зря он сказал, что ему не жаль. Но это был Нат, ужасно прямолинейный. Ему было сложно следовать собственному совету молчать и не привлекать внимания.
Хотя и мне было сложно. Я не могла не защитить его.
— Он был против использования семян мной, — заявила я. — Почему бы он переживал, если бы знал, что семена сгорят?
— Певчая права, — голос Пенебригга был спокойным, но так он дергал за бороду, когда нервничал.
Лорд Роксбург пожал плечами.
— Может, Уолбрук хотел сбить нас со следа.
— Но как я мог что-то сделать с семенами? — возмутился Нат. — У меня нет ни одного ключа, а иначе шкатулку не открыть.
— Да, — сказал Рэкхем. — Но вору это не нужно.
Глаза Ната вспыхнули.
— Я не вор.
— Ты ведь воровал у Скаргрейва? — сказал Рэкхем.
— Чтобы одолеть его. Но это не делает меня вором.
Другие члены Невидимого колледжа и я заступились на него.
— Он был шпионом, — сказала я. — Это совсем другое.
— Верно, — согласился сэр Исаак. — Нат крал по указаниям Невидимого колледжа, чтобы помочь сопротивлению.
— Более благородного юноши не найти, — сказал Пенебригг.
— Мы бы без него не справились, — кивнул сэр Сэмюэль.
Рэкхем не слушал нас.
— Вор остается таким навеки, — сказал он, все заглушили крики.
— Тишина, — крикнул король. — Тишина! — в комнате стало тихо, и он утомленно сказал. — Вот потому я и не созываю так часто полный Совет. Вернемся на места и попытаемся обсудить все без лишнего шума.
Члены Совета пошли к толу. Нат двигался медленнее остальных. Я тоже села. Как только мы устроились, король указал другую сторону стола.
— Сэр Исаак, вы хотите что-то рассказать?
— Только то, что на шкатулке самые необычные и сложные замки, — сказал сэр Исаак. — Если бы Нат смог взломать их, в чем я сомневаюсь, даже если у него и хорошие навыки, от этого остались бы царапины, повредился бы механизм. Таких следов нет. Так что обвинять его нет смысла.