— Они не пустили бы меня к вам на Рождество, — сказал он. — Но сказали, что, если я соглашусь на это, смогу дальше писать. Я писал и в ноябре, и в декабре, и в январе. Мои письма не доходили до тебя?
— Нет, — радость резко вспыхнула во мне. Он писал. Все время.
— Ты их не получала? Ни одно? — он приблизился, и я видела, что он еще злится, но не на меня. — Люси, потому ты перестала писать мне?
— Я… думала, что это ты перестал писать мне.
— Нет. Никогда, — он взял меня за руку.
Всего лишь за руку. Это было далеко от тех поцелуев, что были прошлым летом. Но стоило его пальцам обхватить мои, и мое сердце забилось быстрее.
— Прости, — сказал он. — Не нужно было так тебя приветствовать. Стоило понять, что ты не знала…
— Не важно, — сказала я и не соврала. Это не было важно. В данный момент. — Но я не понимаю. Кто сказал, что тебе нельзя приехать ко мне?
— Совет короля, — сказал он.
— Но ты в Совете, — Нат был немного старше меня, но он был ключевой фигурой в Невидимом колледже, союзе математиков, инженеров и философов, которые боролись со Скаргрейвом. Он помогал королю справиться с последствиями падения Скаргрейва. Потому его и приняли в Совет.
— Теперь только на словах, — сказал Нат. — Я отсутствовал почти всю осень и зиму, но даже когда я здесь, меня очень редко зовут на встречи. Теперь всем заправляет Внутренний совет, самые важные из них.
Я постаралась представить сэра Барнаби Гэддинга, аристократа во главе Совета, запрещающего Нату видеться со мной.
— Но зачем сэру Барнаби так поступать?
— Он так и не делал, — сухо сказал Нат. — Его уже нет в Совете.
— Нет? — я была удивлена и встревожена.
— Последний раз я видел сэра Барнаби в начале сентября, когда он отправил меня проверить, что за беда с пшеницей. Я вернулся в конце октября, а его уже не было. Мне сказали, что он заболел и уже не мог вести дела. И его место заняли новые люди.
— Но почему они не давали тебе приезжать ко мне? — не отступала я.
Рука Ната напряглась.
— Это сложно. Скажи, какое последнее письмо ты получала от меня?
— В начале ноября ты писал, что не приедешь на Рождество.
— Письмо, что они мне продиктовали? — в его голосе была горечь.
— Продиктовали? — я уставилась на него, едва веря в услышанное. — Нат, что здесь происходит?
— Я расскажу…
В дверь постучали. Отпустив мою руку, Нат отпрянул и прижал палец к губам.
— Не говори, что я здесь, — прошептал он.
Я подошла к двери, и ее открыл лакей.
— Король созывает встречу всего Совета в Алой комнате, миледи, и он хочет видеть вас. Если вы пройдете со мной?
— Конечно, я пойду. Но дайте мне минутку собраться, — ответила я. Он ждал меня за дверью, а я вернулась и обнаружила Ната в соседней комнатке.
— Это встреча всего Совета, — сказала я, понизив голос. — Я приглашена. И мне есть что им рассказать там.
— Нет, — тихо и решительно сказал Нат. — Не нужно ничего говорить. И не показывай им, что видела меня. От этого будет только больше проблем.
— Но почему…?
— Я найду тебя позже и объясню, — пообещал он, его губы оказались у моего уха. — Но пока что не переживай, если я буду тихим на Совете. Не думай обо мне. Беспокойся о себе. Весь Совет сошел с ума, это место с каждым днем становится все опаснее. Хотел бы я, чтобы ты сюда не попала.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ДРУЗЬЯ И ВРАГИ
Второй поход по замку был таким же странным, как первый. Лорд Габриэль был прав: место было лабиринтом. Я следовала за лакеем по множеству роскошных комнат и залов и вскоре потеряла ощущение направления. Вместо этого я думала о словах Ната.
— Алая комната, миледи, — лакей указал на огромные двери с золотыми звездами и полумесяцами. Перед ними стояли два стража с каменными лицами и острыми бородками.
Лакей попятился, но я не шагала вперед. Как я могла встретиться с Советом и делать вид, что все в порядке? Как я могла игнорировать то, что они сделали с Натом… и со мной?
— Люси?
Доктор Корнелиус Пенебригг подошел ко мне, его серебряная борода ниспадала на расстегнутый пиджак, бархатная кепка сидела криво.
— Милая девочка, как я рад снова тебя видеть, — его глаза блестели за очками, он взял меня за руки.
Я улыбнулась ему. Как член Невидимого колледжа, Пенебригг сильно помог в борьбе со Скаргрейвом. Но он еще и был мне хорошим другом.
— Я очень рада вас видеть. Как ваша голова? — в последнюю нашу встречу он все еще восстанавливался после удара, нанесенного ему людьми короля.
Пенебригг отмахнулся.
— О, все прошло много месяцев назад. Я в порядке.
— Так Нат и писал, — пока письма не перестали доходить до меня.
Пенебригг взял меня за руку и отвел в тихий угол, подальше от дверей и стражи.
— Милая, ты расстроена. Что-то не так?
— Я… видела Ната, — я понизила голос до шепота. Пенебригг был Нату почти семьей, так что с ним говорить точно можно было, и я не хотела, чтобы подслушали другие. — Мы мало поговорили, но то, что он успел сказать…
Пенебригг поправил бархатную кепку.
— Ясно.
— Он попросил меня быть настороже. Сказал, что двор сошел с ума.
— Да? — Пенебригг покачал головой.
— Вы не согласны?
— Он хороший парень, — сказал Пенебригг. — Но я не согласен.
— Но они не давали ему приехать ко мне…
— Да, было дело, — сказал Пенебригг. — И очень плохое. Я был против, как и несколько других членов Совета. Но не переживай, долго они так себя вести не будут, — он поправил очки и посмотрел на меня сквозь них. — Но, милая, он не потому считает нас безумными.
— Нас? — повторила я с удивлением. — Он включает и вас?
Пенебригг кивнул.
Нат считал Пенебригга безумным? Наставника, спасшего и вырастившего его? Я резко вдохнула. Может, я зря поспешила поверить Нату. Может, была и другая сторона.
Но услышать я не успела, лакеи повели нас в Алую комнату.
— Идем, милая, — Пенебригг протянул руку. — Нам нужно занять места.
Мы зашли не последними. В другие двери прошло еще больше людей. Комната была алой, как и указывалось в названии. На кроваво-красных стенах сияли золотые рамки и подставки. Свечи сияли в комнате, огонь ярко горел в камине из оникса. В центре комнаты на толстом ковре стоял тяжелый стол, который был здесь, казалось, со времен правления Плантагенетов.
Пенебригг подошел к столу и выдвинул стул.
— Сюда, милая.
Место, что он предложил мне, было справа от, судя по размеру и размещению, кресла короля.
— Я не должна здесь сидеть, — сказала я.
— Ты поймешь, что так хочет король. Он ждал твоего прибытия.
Я села, и Пенебригг отправился на свое место дальше за столом. Вошел Нат и сел рядом с ним с мрачным видом. Он лишь раз взглянул в мою сторону.
В тревоге за него я едва улавливала происходящее вокруг, так что испугалась, когда меня поприветствовал еще один знакомый из Невидимого колледжа. Самюэль Дипс.
— Миледи Певчая, приятно снова видеть вас, — модник по природе, он поправил пальцем воротник с кружевом на горле и сел справа от меня.
— Как вы, мистер Дипс? — спросила я, все еще думая о Нате.
Он просиял.
— Теперь уже сэр Самюэль.
Тут я переключила внимание на него.
Сияя, он объяснил.
— Многих из Совета посвятили в рыцари этой осенью, — он кивнул на мужчину с длинным носом и подбородком, сидящего напротив него. — Включая сэра Исаака.
Исаак Олдвилль склонил голову, приветствуя меня. Он был отвлечен, словно мысленно считал, и это было улучшением, как по мне, ведь во время борьбы со Скаргрейвом он часто был раздражен.
Я не видела безумия ни у него, ни у сэра Самюэля. Я снова засомневалась в словах Ната насчет Совета.
Но у меня были и другие вопросы.
— Почему Ната не сделали рыцарем? — спросила я у сэра Самюэля. — Или Пенебригга? — они были в Совете, они сильнее всех из Невидимого колледжа помогали мне одолеть Скаргрейва.