— Там не только мужчины, — возразил король. — В отчете говорится, что женщины и дети тоже там идут. Значит, она ведет не только армию. Насколько мы знаем, они идут за ней по своим причинам. Голод толкает людей на странные поступки.
— Только больше поводов остановить глупую женщину, — сказал Рэкхем. — Пока она не навредила. Если мы не сделаем из нее и ее последователей пример, начнется восстание. А что потом? Испания и Франция могут воспользоваться нашей слабостью.
Многие за столом согласно шептались.
— Да, времена опасные, — согласился король, — но мы это уже обсуждали, и я останусь при своем мнении: если мы нападем на Боудикку раньше, чем встретим ее, то спровоцируем восстание, которого боимся.
Гнев вспыхнул в бледных глазах Рэкхема, но король этого не заметил. Он говорил со мной.
— Вместо этого нужно разобраться с настоящей проблемой: голодом. Как только мы получим больше еды, проблемы минуют. К счастью, континент не пострадал, и они готовы прислать нам зерно.
— Это было бы хорошей новостью, — сухо сказал сэр Исаак, — если бы у нас были деньги купить его.
Гнев все еще пылал в глазах Рэкхема.
— А я предупреждал, что компенсации нас разорят.
— Да, но мы должны были это сделать, — не сдавался король. — Скаргрейв забрал многое и зря. Эти деньги не должны были находиться в нашей казне изначально.
— Не время сейчас думать о принципах, — сказал Рэкхем. — Возвращение денег ослабило нас. Сокровищница опустела.
— Не совсем, — возразил Пенебригг. — Но ваша программа усиления опустошает остатки, лорд Рэкхем…
— Защита важнее всего, — прорычал Рэкхем. — Правитель сначала должен защитить свой народ. Все это знают.
— Я бы поставил еду на первое место.
— Потому что вы никогда не подавляли восстание, — Рэкхем посмотрел с презрением на Пенебригга. — Философы понятия не имеют об управлении страной.
— Мы кое-что знаем, — сказал Пенебригг, поправив очки. — И мы видели, как страна может быть без управления.
— Что вы имеете в виду? — прорычал Рэкхем.
— Довольно, — прервал их король. — Мне нужны и воины, и философы за столом. И я бы предпочел их мирное сотрудничество.
Спор прекратился, но напряжение за столом не пропало.
— Я не понимаю, при чем тут тигель, — сказала я.
— Все просто, — сказал сэр Исаак. — Нам нужны деньги. И мы повернулись к алхимии.
Я вжалась в спинку стула. Алхимия? Об этом безумии говорил Нат?
Я быстро взглянула на него, но его лицо было спокойным, даже слишком, словно он думал о другом. Вряд ли алхимия тревожила его, если подумать. В прошлом году он легко упоминал, что сэр Барнаби баловался алхимией.
Но в словах сэра Исаака легкости не было. Он звучал очень серьезно, значит, и дело таким было.
— Вы знаете принципы алхимии? — спросил он.
— Я почти ничего не знаю, — алхимию называли тайным искусством, сложным для понимания новичка. Я знала, что не стоит притворяться, что у меня есть такие знания.
— Начнем тогда с основ, — сказал сэр Исаак. — Мы хотим создать философский камень.
— Который и не камень вовсе, — перебил король Генрих. — Это красный порошок. Или порой жидкость.
Я уже запуталась. Камень — жидкость?
— Я думала, что алхимики делают золото.
— Для этого и нужен камень, — сказал сэр Исаак. — Он превращает основные металлы в чистое золото, короля элементов.
— Некоторые говорят, что камень еще и исцеляет больных, — добавил король. — Некоторые верят, что он может даровать бессмертие.
Сэр Исаак покачал головой.
— При всем уважении, Ваше величество, нам не стоит думать о бессмертии. Как я и говорил, в документах Фламеля это ясно описано. Долгая здоровая жизнь — да. Бессмертие — нет. Такие мечты из сказок, а не науки. А нас сейчас интересует наука.
— У вас есть документы? — спросила я.
— Да, — сказал сэр Исаак. — От Николаса Фламеля, французского алхимика. Он узнал, как создать камень, три века назад. Но он хорошо скрывал свои тайны, — его глаза сияли. — Пока я не наткнулся на них.
— Вы нашли их?
— Да. Когда я был во Франции прошлой осенью по делу короля, я решил последовать записи Парацельса…
— Еще один алхимик, — шепнул мне сэр Самюэль. — Писал книги.
— …и после хитрых поворотов я нашел бумаги Фламеля о камне, — прежний беспокойный дух вернулся во взгляд сэра Исаака. — Всего семь страниц, но на них важная информация, способная объяснить оставшиеся загадки.
— Он месяц над этим работал, — прошептал сэр Самюэль. — Не ел и не спал.
— И вы думаете, что сможете сделать это? — спросила я у сэра Исаака. — Философский камень? Золото?
— Если соблюсти правильные условия, то да. Без сомнений.
Скажи это кто-то другой, я не поверила бы, но сэр Исаак был самым талантливым в Невидимом колледже. Его можно было назвать величайшим умом в истории Англии. Он ничему не верил без доказательств.
— Но это прекрасно! — я подумала о голодных детях на дороге. Если медь можно превратить в золото, то мы сможем накормить их всех, тысячи тысяч. Мы сможем спасти Англию от голода и разрухи.
— Прекрасно, да, — согласился сэр Исаак. — Но мы не справимся без нужного оборудования. А самый важный предмет украли.
Я начала складывать кусочки вместе.
— Золотой тигель?
— Он самый. Инструмент, который использовал в работе сам Фламель, редкий сосуд, созданный в Египте четыре тысячи лет назад великим Гермесом Трисмегистусом, создателем алхимического искусства. Документы Фламеля позволили найти его и привезти в Англию. И теперь он пропал, и все наши усилия ни к чему не привели.
— А вы собирались сделать камень? — спросила я.
— Можно и так сказать, — ответил сэр Исаак. — Все был готово, но мы не можем совершить Великое творение — создание камня — пока не выстроятся правильно небесные тела.
— А когда это будет?
Сэр Исаак посмотрел на карманные часы.
— Шестьдесят два часа и тридцать пять минут, на рассвете шестнадцатого февраля. Судя по бумагам Фламеля и моим расчетам, только тогда можно сделать камень. Другого шанса в этом веке не будет. Так что нам нужно успеть найти Золотой тигель.
— Так скоро? — опешила я. Оставалось меньше трех дней. — И вы не знаете, кто его украл?
— Не знаем, — заговорил король Генрих. — С нашего прибытия в Гринвич в декабре тигель хранился в Сокровищнице дворца. Там был вооруженный страж, стены толщиной в шесть футов, мы думали это место самое безопасное. Каждую ночь мы с сэром Исааком ходили проверять его.
— Когда его забрали?
— Рано утром двадцать девятого января, где-то между двумя и тремя часами. До этого один из стражей увидел дым из коридора. Боясь, что это пожар, он пошел проверить, и кто-то напал на него сзади и прижал к лицу вонючую тряпку. Когда он пришел в себя, Золотой тигель пропал, его товарищ-страж лежал в луже крови у двери Сокровищницы.
Мертвый?
— Так там произошло еще и убийство? — спросила я.
— Да, — сказал король. — Мы тут же пошли искать злодея. Стражи поклялись, что никто не выходил через врата, не перелезал стены. Так что мы должны были поймать его.
— Я вызвал гончих, — сжал кулаки Рэкхем. — Мы обыскали каждый дюйм. Всех во дворце.
Его голос трепетал от воспоминания о преследовании. Я старалась не дрожать. Он не охотился сейчас на Певчих, он искал убийцу…
— К счастью, мне помог лорд Роксбург, — Рэкхем указал на человека справа от себя в светло-зеленом костюме. Тот посмотрел на меня.
— Мы вытащили каждого человека из постели.
— Лорд Ффоулкс тоже помогал, — Рэкхем кивнул на крупного аристократа с пухлыми щеками дальше за столом.
— Многие сначала были оскорблены, — признался сэр Самюэль. — Неприятно проснуться посреди ночи и попасть на допрос. Но, конечно, дело было срочным. И у некоторых из нас было алиби.