— Если так, то нам конец, даже если мы будем не в Яме. Но у нас есть время. Я уверен. Я слышал колокол часов, когда нас привели.
Я покачала головой.
— Это безумие.
— Это лучший вариант.
— Да, — я вздохнула. — Хорошо. Где дверь?
Нат знал, где дверь. Но дело было не в картах, а в том, что он наткнулся на дверь, пока развязывал Пенебригга.
— Два шага вперед, один влево, — направил он меня.
Он пошел первым. Через миг я услышала тихий шорох.
— Замок не самый лучший, но, думаю, я его вскрою.
— Чем?
— Шпильками. Я всегда прячу их в шве плаща, и их не нашли. Наверное, спешили меня связать. Проверишь пока Пенебригга?
Я нашла его в темноте как раз в момент, когда замок щелкнул.
— Вот так, — прошептал Нат. — Как он?
— Не двигается, — ответила я. — Может, тебе стоит с ним остаться, — хотя я не была рада мысли идти туда одной, но я была обязана предложить.
— И оставить тебя наедине с опасностью? — Нат почти разозлился. — Это точно безумие.
— Но…
— Нет, — гнев покинул его голос, осталось только тепло. — Мы пойдем вместе. Да. Пенебригг сказал бы так же.
Мы пойдем вместе. От его слов мне стало не так страшно в темноте. Впервые за долгие часы я улыбнулась.
А когда ты получишь гримуар? Что он скажет?
Я прогнала мысль, но с ней ушла и улыбка.
Мы устроили Пенебригга удобнее, и Нат потянул дверь. Я чуть не упала в обморок, когда она открылась. Влетят ли вороны?
Но влетел только запах пепла, от которого я чуть не задохнулась.
— Плоды лунного шиповника, — сказал Нат. — Много их, судя по запаху. Их еще скармливают воронам. Может, у них больше проблем с яйцами, чем мы думали.
Обрадовавшись этому, мы пошли по узкому коридору. Через десять шагов или чуть позже запах стал еще сильнее, и мы уперлись в еще одну дверь.
— Заперто, — Нат попытался вскрыть замок. — Не получается.
— Что такое? — я опустилась у двери. Возле замочной скважины я потрясенно обнаружила слабый запах магии, почти скрытый зловонием ямы. Я пыталась вспомнить, что крестная рассказывала мне о таких запахах.
— Здесь магия, — сказала я. — Чары, защищающие воронов.
— Скаргрейв, — сказал Нат.
— Но ты сказал, что он не умеет использовать магию.
— Сам — нет. Но раньше он казнил волшебников и пытался вытянуть из них секреты. Порой он убеждал их сотворить пару заклятий перед смертью.
Я не хотела думать об этих смертях. Я сосредоточилась на замке.
— Леди Илейн учила меня песне, что взломает замок. Меня услышат?
— Стоит рискнуть, — сказал Нат.
Мы были далеко от Надзирателей, но Нат все же закрыл дверь за нами. В удушающем воздухе я пыталась правильно спеть отпирающую песню.
Когда замок щелкнул, я потянула за ручку. Она поддалась со скрипом, но дверь не сдвинулась.
— Похоже, заклинило.
Я дернула ручку, Нат толкнул дверь.
Она вдруг распахнулась, и мы растянулись на пороге. А потом дверь закрылась со зловещим стуком.
Я лежала на каменном полу и ощущала запахи места: не только пепел, но и сгустившийся дым. А потом я услышала во тьме звук, от которого замерло сердце. Шелест крыльев.
— Люси? Ты в порядке?
Что-то было не так. Я чувствовала, что воздух с каждым мигом становился все теплее.
— Свет, — мой голос дрожал. — Мне нужно видеть, — но когда я попыталась призвать огонь, голос дрожал так сильно, что петь я не смогла.
— Почему не работает? — спросил Нат. — В чем дело?
— Может, тенегримы проснулись…
— Нет. Поверь, мы бы это поняли.
Щелчки во тьме терзали вспышками мое сознание… и вдруг я поняла правду.
— Новые вороны, — выдохнула я. — Они вылупились, и они пытаются есть меня. Я их чувствую. Их голоса… ты их не слышишь?
Нат прислушался.
— Нет.
— Может, я схожу с ума.
— Нет, — быстро казал он. — Не говори так.
Голоса становились сильнее. Теперь я различала слова. Мы маленькие. Нам нужно расти. Мы должны есть ночью и днем…
— Люси?
Я поежилась, становилось все жарче.
— Олдвилль был прав, — выдохнула я. — Для птенцов правила отличаются. И… думаю, их больше, чем мы представляли.
Их голоса становились жадными, разгорались, как огонь: «Мы голодны…. О, как голодны. Твоя магия питает нас…».
— Люси, что бы они ни говорили, помни: они не могут тебя достать, — уверенно и спокойно говорил Нат. — Ни взрослые, ни птенцы. Сэр Барнаби говорил, что решетки удерживают их. Иначе птицы полетели бы, едва мы открыли дверь.