Хуже того было то, что я не понимала, почему. Леди Илейн и гримуар предупреждали, что я потеряю камень, а с ним и способность работать с Проверенной магией. Но никто не говорил, что я потеряю и Дикую магию. А это случилось.
Дикая магия предавала, когда этого ожидал меньше всего. Разве леди Илейн меня не предупреждала?
— Ты ничего не слышишь? — спросил Нат.
— Даже лунный шиповник.
Я видела испуг на лице Ната, а потом облегчение.
— То есть теперь ты такая же, как и все мы?
Он радовался, что я потеряла свою магию?
Я недовольно посмотрела на него.
— Нат, я потеряла все. Свой дар, мастерство, все, над чем работала, все, чем могла защитить себя…
— Я защищу тебя, — возразил он.
— Я хочу защитить себя сама.
В тишине я смотрела на него, вдруг понимая о границе между нами. Я думала, что он мне ближе всех. Но он не мог понять меня, не мог даже принять меня такой, какой я была. Я чувствовала себя сломанной, но для него я без магии была лучше.
От этого удара я едва могла дышать.
— Мне нужно идти, — натянуто сказала я. Я не буду плакать перед ним. Я встала и пошла к двери. — Поклянись, что никому не расскажешь об этом.
— Клянусь. Люси…
— Нет, — я едва могла говорить. — Мы больше ничего не скажем. Ничего хорошего не будет.
Он не успел меня остановить, и я покинула комнату, расстроенная слишком сильно, чтобы даже попрощаться.
Глава сороковая
НОВЫЕ ПЕСНИ
Три месяца спустя я сидела у моря, скрестив ноги, и смотрела на волны.
Одинокий берег, это место дал мне король. Он хотел дать мне что-то роскошное: замок в Лондоне или красивое поместье. Но я хотела уединения. Кроме короля, редкие люди знали, что я осталась в Англии, редкие знали, где мы поселились. Мы с Норри жили вдали ото всех, мы не видели никого неделями.
— Люси! Где ты? — позвала Норри.
Я услышала ее шаги на песке. Я помахала, и она направилась ко мне.
Время у моря пошло Норри на пользу. После стольких недель на свежем воздухе и свете она почти стала прежней. Это радовало, но она носилась со мной, как курица с единственным яйцом. Отвлекалась она только на сад, где и копалась, когда я сбежала сюда.
— Люси, милая, ты быда здесь все утро? — она стояла передо мной, щурясь на солнце. — Ты терзаешь себя слишком сильно.
— Я должна пытаться, — сказала я. — Здесь я слышу ее лучше всего.
— Но…
Я прижала палец к губам.
— Шшш! Снова.
Норри притихла, а я слушала ветер. Я почти уловила, почти…
Нет.
— Слышала? — спросила Норри.
— Не совсем, — я старалась сохранять голос ровным и бодрым. Норри и без того беспокоилась за меня, я не хотела усиливать ее тревоги.
— Всегда есть завтра, — сказала Норри. — Ты ведь не хочешь зайти слишком далеко?
Я скривилась. Она хотела сказать хорошее, но слова стали солью на рану.
— Это не опасно.
Две песни. Это все, что у меня было. Две песни за три месяца. И обе были пустяковыми, одна вызывала приливы, а другая их осушала.
Я говорила себе, что нужно радоваться хотя бы этому. Мы были тут шесть недель, когда я услышала первые тихие ноты в воздухе. И я не поверила. А потом ощутила страх. Дикая магия вела меня к смерти, как и предсказывала леди Илейн?
Но потом я вспомнила маму. Дикая магия оберегала ее много лет. Дикая магия помогла ей защитить меня. Да, она была опасной, это я знала. Но она была сильной, она спасла меня от гримуара. Камень был разрушен, и только она была мне открыта.
И я слушала, а потом, когда ощутила уверенность, запела. Две недели спустя я исполнила первую чаропесню. Вторая пришла ко мне вчера. И я надеялась, что сегодня услышу третью.
Но мой прогресс был ужасно медленным.
Я хотела, чтобы мама могла дать мне совет. Но у меня была только Норри, которая беспокоилась и не понимала магию. Так что я оставалась наедине с магией.
— Люси, ты меня слышала?
— Прости, Норри. Что ты сказала?
Норри посмотрела на меня с тревогой.
— Я сказала, что тебе стоит вернуться в дом со мной…
— Еще нет, Норри, — я повернулась к морю. Если я сосредоточусь сильнее, я смогу услышать слабую мелодию морской пены, которая отличалась от смутных нот, доносящихся из глубин.
— Но у нас гость, — сказала Норри, подавляя волнение.
Я недовольно развернулась.
— Никто не должен знать, где мы.
— Он знает, — сказала Норри. — Он пришел от короля. Юный Нат, — она улыбнулась. После того, как Нат провел ее под землей, он не мог совершать ошибок в ее глазах. И то, что он помог спасти меня, только подтвердило его достоинство. Она считала его сокровищем. И она беспокоилась, когда мы не получали от него вестей.