Но и моя сила проверялась. Молнии не убивали меня, но было все сложнее двигаться вслед за кружащей Прессиной, чтобы перехватить удары. Была и другая проблема: пока я защищала маму, я не могла атаковать Прессину. Чем ближе она подходила, тем сильнее были молнии, но она старалась оставаться вне досягаемости.
Осмелюсь ли я снять камень и бросить в нее? Если я попаду, то буду в опасности лишь на время броска. Я схватилась за цепочку.
Мама увидела, что я делаю.
— Нет, — прошептала она, касаясь моей руки. — Не надо. Слишком опасно.
— Я должна что-то сделать, — я опустила руку и поймала следующую молнию. Она врезалась в меня, тело горело.
Мама прошептала за мной:
— Я не могу это терпеть.
Я не оглядывалась, следя за Прессиной.
— Все хорошо, мама. Позаботься о себе.
— Я не хочу тебя задерживать, — раздался всхлип, и она запела то, что я не узнавала. Песня была странной, неземной.
Мое сердце сжалось. Что она делала? Сдавалась Прессине?
— Мама, нет!
Я следила за Прессиной и потянулась к маме, но коснулась чего-то тонкого и скользкого. Через миг песня оборвалась, я ничего не нащупала.
Прессина тоже была потрясена. Я видела, как расширились ее глаза.
— НЕТ! — она бросилась влево от меня, целясь в маленькую морскую змейку, ползущую к дыре в каменной стене.
Я была поражена. Это была мама?
Я прыгнула, ловя удар Прессины, и змея скрылась за камнем.
Прессина издала вопль ярости. Помня совет мамы, я не пыталась бросить камень. Не было необходимости. Атака Прессины на змею заставила ее приблизиться сильнее, чем раньше. Мама была в безопасности, и мне было нечего терять. Я бросилась на Прессину, вытянув камень.
Она видела меня. С воплем она взмыла вверх, и я осталась одна в пещере.
Куда она отправилась? Что сделает дальше?
Я осмотрела просторную пещеру, поворачивала голову в напряжении. Проходов было очень много, я не могла проверить все, и Прессина могла появиться из любого. Она могла прятаться где-то в дальних проемах…
Я снова огляделась, и мое сердце чуть не остановилось. Нат выглядывал из одной из верхних пещер. Он прижал палец к губам, прося меня молчать, и пропал в пещере.
Это был Нат?
Или Мелисанда?
БАМ!
Молния попала в меня сзади. Пошатнувшись, я повернулась и увидела Прессину в проеме надо мной. В ее щупальцах была маленькая змейка.
— Теперь мы повеселимся, — проворковала она. К моему ужасу, она сжала змейку. Та вскрикнула, как человек. Еще раз, и мама застонала.
Прессина посмотрела на меня, смеясь. Она знала, что я не достану до нее. Она склонила голову к змейке и сдавила снова. Я сняла камень и бросила в нее.
Рев музыки охватил меня, я увидела, как камень ударил ее в живот. Идеальный бросок. Прессина бросила змейку и схватила камень…
…и стала Мелисандой.
Я закричала.
У Мелисанды был мой камень, и она была слишком далеко от меня.
Хуже было то, что змейка пела зловещую мелодию, что окутывала меня. Я слышала эту песню от мамы и других существ, когда они менялись. Только она звучала громче и сильнее для меня без камня.
Это была песня изменения, но пела не мама. Это была Прессина.
Змейка поднялась, лицо Прессины смеялось надо мной. Зеленое тонкое тело под ее головой удлинялось, расширялось, появлялись когти.
Сзади раздался вопль мамы:
— Не дай ей взять твою кровь, Люси! Не дай захватить тебя. Меняйся!
Меняться. Таким был приказ мамы. Он был в песне в эфире вокруг меня. И моя голова уже не кружилась от дикой магии, я слышала песню. Одо был прав, эта песня была всюду, затмевала все остальное, растекалась бесконечными ручейками. Но как найти начало песни? Как выбрать, кем стать?
Змейка бросилась из пещеры ко мне, напевая со смелостью. Мама не просто подсказывала музыку, она показывала верные ноты и эмоции. Одо говорил, что для магии они использовали эмоции. До этого я не понимала значения этих слов. Следя примеру мамы, я стала изменяться. Мои руки стали короче, ногти удлинились. Ноги соединились, тело извивалось.
Мама тоже менялась. Она становилась все больше, по ней можно было попасть. С ревом Прессина бросилась к ней, полетела молния.
Мама сгорела, как Одо. Ее змеиное тело упало на пол, неподвижное, обгоревшее, безжизненное.
Она была мертва. Прессина повернулась ко мне, я издала вопль горя и ярости. Мама!
Но вопль звучал странно, песня мамы уже изменила меня. Как и Прессина, я стала большой, опасной и зеленой. Мои чешуйчатые руки заканчивались когтями. Я была змеей, морским драконом, чудовищем.
Прессина бросилась ко мне, вытянув когти. Несмотря на горе, мое тело знало, что делать. Горе и гнев делали меня сильнее. Хотя я была чуть меньше Прессины, я была быстрее. Я пригнулась и промчалась мимо нее.
Пара вдохов, и она снова бросилась на меня. В этот раз я взмыла наверх, избежав удара острыми длинными когтями. Я летела у стен и увидела внизу Мелисанду, прижимающую к себе мой камень, она следила за боем из проема, откуда они с Прессиной обманули меня.
Могла ли я забрать у нее камень. Я потянулась к нему, но она заметила меня и отпрянула в пещеру. Она собиралась уничтожить мой камень?
Я пыталась увидеть, но Прессина направилась ко мне. Я едва уклонилась, теперь преимущество было у нее.
Она преследовала меня по пещере. Шли минуты, и я понимала, что становлюсь умелее, или она уставала. Расстояние между нами увеличивалось. Но я не видела способа победить без камня. Я увильнула от Прессины и попыталась заглянуть в пещеру и узнать, у Мелисанды ли мой камень.
Увиденное потрясло меня. Нат боролся с Мелисандой у озера синего огня.
Это был настоящий Нат? Скорее всего. Вряд ли кто-то стал бы принимать облик Мелисанды.
Надежда охватила меня, а потом страх. Прессина не должна увидеть его. Чтобы отвлечь ее, я бросилась в другую часть пещеры. В этот раз я не избегала ее атак. Я задела ее бок и пустила кровь.
Мои когти были острее, чем я ожидала. Прессина взвыла и опустилась на пол. Я открыла огромную рану, и она пульсировала кровью. На миг я подумала, что покончила с ней.
Но нет. Я приблизилась и увидела огонь в ее глазах. Она бросилась на меня. Она просто баюкала рану.
Держась подальше от ее зубов и когтей, я взмыла вверх. Нат пытался забрать мой камень у Мелисанды. Хотя он был сильнее и больше, его бледность пугала меня. Они были у края пещеры Мелисанды. Я боялась, что Нат упадет. Я помчалась к нему, но он перекатился, и упала Мелисанда, задела стены пещеры, рухнула на землю головой.
— Дура! — кричала Прессина. Мелисанда не отвечала. Она застыла, тело было искажено.
Мой камень был в руках Ната. Он стоял на краю пещеры и держал, широко раскрыв цепочку.
Мои когти были острыми, нельзя было ошибиться. Я резко замерла возле Ната и увидела ужас в его глазах. Хотя он помогал мне, он боялся моего вида. Выражение его лица говорило яснее слов: «Ты — чудовище».
Зацепив кончиком маленького когтя цепочку, я забрала кулон. Гнев, горечь и боль бушевали во мне. Я получила камень, но какой ценой? Теперь я была монстром не только в глазах мира, но и в глазах Ната.
Внизу рычала Прессина. Я подавила боль. Важно было только победить. Я опустилась вдали от нее, извернулась и надела кулон. Этого хватило. Как только камень скользнул по моей коже, он защитил меня, закрыл от шума. Я снова стала человеком.
Я была маленькой, но ощущала драконью ярость, торжествующе смотрела на Прессину. Она не могла захватить меня, пока я была с камнем. Ее молния не могла меня убить. Она не могла летать, она истекала кровью на полу. Я почти победила.
И в этом ошиблась.
С ревом Прессина бросилась вверх. Не на меня, а на Ната. Она поймала его когтями и опустилась на землю в двадцати футах от меня.
— Ударишь меня камнем, и он умрет со мной, — прошипела Прессина.
Нат боролся, но не мог освободиться. Я застыла, обхватив рукой камень.