Она моментально вспыхивала и заводилась от поцелуев Влады, но от мысли о собственном огромном, складчатом теле желание умирало, как морозом схваченное. Она чувствовала себя слонихой: навалится на Владу и задавит своим весом.
— Машуль... Иди ко мне, я соскучилась по тебе, — ласково соблазняла Владислава, обнимая её своими красивыми сильными руками.
— Владя... У меня... живот болит. Прости, мне надо в ванную, — сдавленно пробормотала Мария.
Она выскользнула из рук Влады и закрылась в ванной. Там она пустила воду и, склонившись над раковиной, плакала.
— Маш, ты там как? — послышался обеспокоенный голос Влады. — Что случилось? Что с тобой такое?
— Нормально... Не беспокойся, я скоро.
Умывшись, Мария вышла из ванной с красными глазами и носом, молча легла в постель и закуталась в одеяло. Ей было зябко и тошно. Влада обняла её и тихонько, нежно чмокала всё её лицо кругом.
— Солнышко моё... Может, к доктору сходишь, м? Что-то часто у тебя в последнее время всякие недомогания. Нельзя же так!
— Да, Владь, схожу.
Никуда она, конечно, не пошла. Вместо этого она добавила себе ещё одну тренировку в фитнес-клубе — теперь она занималась не три, а четыре раза в неделю, но при этом продолжала переедать. Обуздать проклятый аппетит не получалось. А кардио-упражнения ещё и усиливали его. Она занялась аэробикой и записалась в бассейн. Мерзкий жир трясся и колыхался, как студень, но не уходил.
Однажды в воскресный день Мария отправилась в парк — позаниматься быстрой ходьбой на свежем воздухе. Вставив в уши наушники с бодрой музыкой, она наматывала круги по асфальтированным дорожкам в течение полутора часов. Вернувшись домой, она застала на кухне картину: Влада сидела на рабочей поверхности у раковины в коротком халате на голое тело, а Ксюшина няня, красивая филиппинка Далисей, ублажала её ртом. Видимо, они были так увлечены, что не услышали, как Мария зашла домой.
Её вырвало в унитаз. Роняя с губ тягучую слюну, она вся сотрясалась от судорог желудка, а по щекам катились слёзы. Душа выворачивалась наизнанку, вот только её не могло стошнить физически. Всё внутри было изломано, раздавлено. Их с Владой Новый год в Чикаго... Два выкидыша — кровоточащее нутро, исторгшаяся наружу маленькая жизнь. Они плакали вместе оба раза. УЗИ, «вы ожидаете девочку». И голос Марии, задушенный невидимой удавкой во время разговора с мужем — «мне всё известно, Маша». Она понесла это наказание, этот крест, и теперь всё это было будто гусеницами танка расплющено. Перечёркнуто, предано.
— Машунь... — На её плечи легли руки Владиславы. — Маш, всё, Далисей нет, она ушла. Она больше не появится у нас. Ксюшка спит, всё хорошо.
— Не т-т-трогай... — Мария дёрнула плечами, стараясь сбросить руки Влады.
Владислава, уже в запахнутом и подпоясанном халате, присела сзади, упираясь коленом в плитку пола.
— Машенька... Я не буду просить прощения, потому что это глупо, — проговорила она негромко, глухо. — И, наверно, бессмысленно. Ничего не отрицаю, случилось то, что ты видела. Это был просто секс. Тупой, физический. Мне нужна была разрядка. Всю беременность тебе было не до этого, потом Ксюшенька родилась, начались другие проблемы. Ты отдалилась, стала избегать меня. Что прикажешь мне делать, если у меня практически нет секса с собственной женой?! И я не знаю, что с моей женой происходит. То ли она меня больше не любит и не хочет, то ли ребёнок всё время отнимает, то ли ещё что-то... Я ведь всю эту прислугу наняла, чтоб тебя разгрузить, чтоб ты не уставала, чтоб у тебя было время на себя... И на меня. Маш... Скажи как есть. Что с тобой? Всё кончено? Ты меня уже не любишь? Я стала тебе противна? Хотя о чём я спрашиваю... После того, что ты увидела... Ох, Господи.
Со вздохом Владислава поднялась и вышла из ванной, мягко ступая босыми ногами. Мария, прислонившись спиной к стене и обхватив поджатые к груди колени, тряслась от озноба — душевного и телесного. Тихие слова Владиславы тронули её раздавленное нутро, и там что-то перевернулось горько и запоздало.