Постепенно он смог овладеть собой настолько, что встал на колено, чуть позже даже поднялся во весь рост.
Рядом едва шевелился немецкий сержант. Остальные же лежали недвижно. Самого короткого осмотра было довольно, чтобы понять — шестеро из семи мертвы, а последний, сержант, очень слаб.
Он и сам едва держался и потом не мог понять, как ему хватило сил не только выползти из пещеры, но и вытащить на себе сержанта. Сознание он потерял только снаружи, у входа в Аид.
Очнулся Попеску через сутки. Стоящему у койки Садовяну он дал полный отчет о происшедшем в пещере и свою оценку случившегося. По его мнению в катакомбах обитает некое существо, возможно, дальний родственник морской губки. Существо это хищное. Парализуя неведомым образом жертву, оно высасывает из нее кровь. Существо способно перемещаться и, когда голодно, прокрадывается к выходу из каменоломни, где подстерегает добычу. Трупы в самой пещере наводят на мысль, что существо способно заманивать свои жертвы внутрь.
Откуда взялось существо, он не знает. Могло придти из моря — катакомбы сообщаются с ним. Могло придти из глубин земли. Могло быть выведено русскими биологами в результате экспериментов. Не знает он, одиноко ли это существо, или их несколько, растет ли оно, и если растет, то как быстро. Он считает, что нужно запретить дальнейшее обследование катакомб до более благоприятного времени — потом, после войны можно будет заняться ими всерьез. Сейчас же лучше заложить ходы, замуровать, привлекая для этого местное население, разъясняя ему всю опасность подземелий.
Рекомендации Попеску выполнили отчасти — замуровали, завалили при помощи взрывов известные входы, но представили это как борьбу с партизанами. Партизаны же наносили жестокие удары оккупантам и скрывались неведомо куда.
Вскоре Красная Армия перешла в наступление на всех фронтах, и потери румын и их союзников стали исчисляться десятками и сотнями тысяч. Им стало не до подземного вампира — Великая Транснистрия стремительно съеживалась, теряя завоеванные земли с поразительной быстротой.
За участие в операции и за спасение сержанта капитан Георге Попеску успел получить дубовые листья к своему кресту. После войны до пятьдесят третьего года он находился в плену, работал на восстановлении советских городов. По возвращении из плена жил в Бухаресте, одно время преподавал в университете, дважды, в шестьдесят девятом и семьдесят первом году приезжал в Советский Союз.
Во время свержения Чаушеску пропал без вести.
Те, кто рядом
1
Январь одна тысяча девятьсот двадцатого года, Москва. Жесточайший голод, пайки лояльных к новой власти граждан строго нормируются, прочим приходится выживать собственным разумением. Во все стороны посылаются продотряды, которые по седьмому разу пытаются взять зерно у селян. Окна РОСТа призывают: «Крестьянин! Хлеб отдавать спеши без воя! // Иначе простишься с дурной головою!». Лица, самовольно пытающиеся привести продовольствие в город, объявлены мешочниками, продукты у них конфискуются на месте. Чекисты ищут следы четырех хлебных эшелонов, посланных в октябре и ноябре в Москву из южных губерний. Известно, что они благополучно достигли города, но хлеба ни красноармейцы, ни лояльные трудящиеся и служащие не получили. Александр Алехин, будущий чемпион мира по шахматам, а сейчас следователь ВЧК, допросив поездные бригады и сопровождавших их красноармейцев, узнает следующее: по прибытии эшелонов в Москву все они получали распоряжение перевести зерно на склады при железной дороге, прежде принадлежащие миллионеру-мукомолу Хутченко, для создания резерва продовольствия к весеннему наступлению Красной Армии. Разумеется, распоряжение было беспрекословно исполнено. Лицо, отдававшее подобное распоряжение, все описывали одинаково — высокий, худой, без особых примет. Предъявлял соответственно оформленный мандат.
Когда Александр Алехин с отрядом красноармейцев посетил склады Хутченко, то увидел полное безлюдье и запустение некогда бойкого места. Амбары стояли закрытые и заколоченные без охраны, подъездные пути замело снегом. По документам, найденным в пустой конторе, следовало, что последнее зерно со складов было изъято еще весною девятнадцатого года, после чего склад объявили закрытым, а служащих распустили.
Войдя в амбары, Алехин вместе с красноармейцами застали там горы зерна и огромных крыс, во множестве населявших покинутые людьми места. Большая часть зерна была безвозвратно попорчена.
Алехин отметил тот странный факт, что за долгие месяцы никто из жителей Москвы не проник на склады, что, с учетом полного отсутствия охраны, представлялось невероятным. Обыватели, живущие рядом, считали склады Хутченко местом страшным и нечистым, особенно после того, как там исчезла шайка известного бандита Кухаря.