История эта имела бы чисто академический интерес, если бы не продолжение. В конце сентября 1948 года больной Р. стал видеть странные образования, похожие на медуз, которые во все большем количестве просачивались из-под земли и, поднимаясь, кружили в воздухе.
Доктор Курлищев не мог объяснить данный феномен. Разгадка пришла позже. В ночь с пятого на шестое октября Ашхабад был разрушен мощнейшим землетрясением. Анализируя случившееся, доктор пришел к выводу: Р. видел некие объекты, предвещавшие землетрясение, во время которого погибли десятки тысяч человек, включая и больного Р. Эти объекты, невидимые обычным людям, были видны Р. — и, возможно, некоторым животным.
Известно, что животные перед землетрясением часто выказывают признаки тревоги и волнения и, будучи предоставлены сами себе, стараются покинуть опасное место. Классическое объяснение состоит в том, что животные, благодаря лучшему, чем у человека, слуху, раньше него улавливают подземный гул, либо у животных острее тактильная чувствительность, и они ощущают толчки, предшествующие главному удару. Но ведь и диапазон зрения у животных иной, нежели у человека, особенно у животных‑хищников, ведущих ночной образ жизни. Что, если они тоже видят «медузок», о которых говорил больной К.?
Встает вопрос: что за медузки? Быть может, это сгустки горячих газов, просачивающихся перед землетрясением на поверхность, быть может, электрические образования, своего рода шаровые молнии в миниатюре, но доктор Курлищев считал, что это — живые существа, постоянно обитающие в глубинах земли, в канун землетрясения по трещинам в земной коре поднимающиеся вверх. Необходимо, решил доктор, научить животных распознавать эти объекты и, в случае обнаружения таковых, давать знать людям. Но какие животные лучше всего подходят?
Издавна на Руси особым спросом пользовались ярчуки — собаки, чуявшие «нечистую силу». Многие владельцы собак отмечают, что иногда, безо всякой видимой причины животные вдруг проявляют признаки живейшего беспокойства — рычат на пустое место, лают, рвутся прочь. Ярчуки же обладают этой способностью в гораздо более выраженной форме. Обученные надлежащим образом, они способны издали обнаруживать «плохие места», на которых и дом строить нехорошо, будут в том доме беды и невзгоды, и огород разводить не стоит — уродится совершенная дрянь. Также считалось, что ярчуки распознают ведьм и колдунов, другими словами лиц, наделенных необычайными способностями. Ярчук — не порода, ярчуки встречаются и среди охотничьих собак, и среди овчарок, и среди безродных псов. Признак, по которому можно отличить ярчука — наличие дополнительного, прибылого пальца.
Отобрав несколько собак, попадавших под описание, доктор Курлищев попытался выяснить, не обладают ли ярчуки зрением в инфракрасном диапазоне. Вызывая у собак условный рефлекс сначала на вспышку видимого света, он добился схожей реакции и при применении инфракрасных лучей, следовательно, собаки действительно обладают способностью воспринимать инфракрасные лучи.
Об этом он написал статью и послал в «Вестник офтальмологии», но рецензент авторитетного медицинского журнала высмеял ашхабадского доктора. И неведомые «подземные медузки», и собаки-ярчуки, рычащие на ведьм были подвернуты жесточайшей критике, как поповско-религиозные идеалистические бредни, не имеющие ничего общего с передовой советской наукой.
Зная, чем может обернуться обвинение в «идеалистических бреднях» и будучи одиноким человеком пенсионного возраста, доктор Курлищев оставил Ашхабад и переехал в Россию, в поселок Рамонь, где купил маленький домик и зажил тихой, неприметной жизнью пенсионера: разводил кур, сажал картошку и гулял по лесу со щенком, собирая лечебные травы. Но идея о существах, видимых лишь в инфракрасном диапазоне, не оставляла его.
Случайность или нет, но в Рамони жил и некто Фадеев, фотограф местного ателье. Дядя Фадеева, еще в двадцатые годы работал над созданием фотоматериалов, чувствительных к инфракрасным лучам, и добился определенных успехов. Обратясь однажды частным образом к доктору Курлищеву за консультацией по поводу созревающей катаракты, Фадеев невзначай упомянул о дядиных опытах. В семейных бумагах Фадеева хранились рецепты фотоэмульсии, и, будучи энтузиастом, фотограф согласился попробовать воссоздать ее.