«Зависть и лень — вот препятствия, одолеть которые наиболее трудно, — писал он П. Струве, с которым находился в дружеских отношениях. — Любая земельная реформа обречена на борьбу с косностью не правящих кругов, их можно и обломать, а с косностью масс, преодолеть которую рывком, нахрапом невозможно».
Но дело все же крепло и ширилось. Была создана заповедная зона, в которой начали разводить бобров («бобровая ферма»), проведены работы по ликвидации оврагов, истинного бедствия воронежской губернии, введено культурное лесопользование. Новые сорта свеклы имели такую высокую сахаристость, а сам сахар был настолько хорош, что в селе Рамонь пришлось построить сначала сахарный завод, а потом и конфетную фабрику, продукция которой была отмечена наградами самых престижных международных выставок и пользовалась как в России, так и в Европе неограниченным спросом.
Но мировая война, а затем и революция изменили ход эксперимента Ольденбургского. Принц эмигрировал, и впоследствии был объявлен душевнобольным. На месте селекционной станции образованы ВНИИСС (Всероссийский Научно-исследовательский институт Сахарной Свеклы) и ВНИЗР (Всероссийский институт защиты растений). Сельскохозяйственная школа получила дальнейшее развитие как Березовский сельскохозяйственный техникум. Бобровая ферма стала знаменитым Графским Заповедником.
После распада СССР всероссийский Орден Колдунов объявил было Воронеж «Черной Столицей России», но очень быстро колдуны одумались и стали жить тишком да ладком.
Судьба же ветви Н является предметом особого расследования...
Рамонь – родина Амона-Ра?
Предуведомление
Многие мои поделки использовались и в качестве сценариев для телепередач, и включались во всякие книги типа «Сто загадок природы», «Сто тайн истории», становились сюжетными штрихами в повестях и романах. Когда меня просили — можно ли позаимствовать, я не отказывал, не жалко, но чаще просто воровали, без указания авторства и проч. «Цап-царап» как скрепа.
Самый большой успех пришелся на долю «Рамони — родины Амона-Ра».
По этому материалу телеканал «Культура» снял часовой документальный фильм, ничтоже сумняшеся приняв всё за чистую монету — и забыв указать автора, то есть меня. https://www.kommersant.ru/doc/3759530
Воруют-с...
Итак, встречайте!
Рамонь – родина Амона-Ра
Помимо прочих увлечений, принц Петр Александрович Ольденбургский весьма интересовался и археологией. Можно было организовать экспедицию в Грецию, в Италию, в Египет, да куда угодно, но принц резонно заметил, что «Египет и без меня вниманием не оставят, а вот Россия на карте мировой археологии воистину Terra Incognita. Только у нас можно совершать великие открытия, не покидая собственного имения, — писал он известному историку и археологу Ивану Егоровичу Забелину. — Вы, мой уважаемый друг, исследуете Москву. Великий город, великий труд. Мне же моя интуиция, чередуясь с моим воображением и ленью, подсказывают приглядеться к Рамони» (здесь и далее цитируются письма и документы Петра Ольденбургского, сохранившиеся в Дерптском Архиве). И пригляделся принц на редкость удачно — около села Чертовицкое он, обследуя бугор, на котором испокон веков пасли коз и даже звали «козьим», находит скифо-сарматское захоронение со множеством золотых и серебряных украшений. Указавший ему это место, как достойное внимание, некто Г. Новых, «преоригинальнейший мужик, похоже, продавший душу чорту», смутил принца заявлением: «говорит он — не на курган смотри, а на тень его. В тени порой увидишь такое, что просто беги да беги, насколько духу хватит».
И действительно, весть о «золоте, вырытом из земли», облетела губернию мгновенно. Сотни и сотни искателей подземного богачества ринулись раскапывать самые невзрачные бугры, чуть не кочки, в надежде овладеть кладом на всю оставшуюся жизнь. Поскольку холмы, бугры да и настоящие курганы располагались на земле, имевшей хозяина, будь то государство, помещик, монастырь или крестьянская община, одни рыли тайно, другие тайно следили за рывшими, чтобы в нужную минут подсобить кистенем или каким другим орудием. И часто у места раскопок находили человека с проломанным черепом либо проткнутою вилами грудью.
«Вот она, тень кургана! Что ж, урок на будущее — о находках помалкивать, места не указывать, и вообще меньше шумихи. Воду ищем, артезианскую! На такую добычу охотников мало».
Трактовка кургана, как места погребения, у Ольденбургского была преоригинальная: «Курган есть искусственное продолжение подземного мира, прирастание его, и отражает, пусть и отдаленно, тоску по тем временам, когда все люди жили в глубоких пещерах. „Уйти к праотцам в землю“ — что может быть доказательнее этих слов?»