Улица
Вся гнойная, с разбитыми ногами,
Больная лошадь, с грыжей под хвостом
Бежит, спешит, и потными боками
В оглоблях бьется под крутым хлыстом.
Куда, куда? За что такая плата?
Извозчик, стой, довольно нам тебя! —
О, в первый раз душа моя так рада
Проклясть всю боль, безудержно любя.
Время
Тростинку посадил в чужом саду,
Не думал я, в стране чужой, случайной,
Что полюблю росток тревогой тайной
И никуда я долго не уйду.
Теперь смотрю — вот дерево цветет, —
Сияние прозрачное цветенья, —
Не распадутся ли тугие звенья,
Когда весна взволнованно пройдет.
Не ты ли, счастье? — Мне б унять тебя!
Или — лети и с миром и со мною,
Овей всю землю песенной весною, —
Страну мою особенно любя.
Каторжанка
Своему молилась богу?
Что-ж, спаслась? — Иди, иди,
Меж проклятий по острогу
В кофте, смятой на груди.
Но куда бежишь, куда ты
С окаянною судьбой? —
Вот скользит цена расплаты
Темным взглядом за тобой.
И товарищи в овраге
Одичало средь камней
Бредят о любовной влаге
Нерастраченной твоей.
И чем дальше, будет хуже:
Как растенье теплых стран —
Ты погибнешь в этой стуже,
Вспоминая ресторан —
Где тебя какой-то барин
В страшный час вином поил;
Как потом веселый парень
Бил тебя, и молча бил;
Как нежданного ребенка
Нежеланно родила;
Как сожгла его в пеленках;
Как полиция взяла,
Чтобы правдою минутной
Осудить тебя одну,
Чтоб ушла ты в пене мутной
Мертвой рыбкою ко дну.
Лубок
Удивительны и просты,
В теплой близости небес,
Тихим светом смотрят звезды
На июньский черный лес.
Среди леса на поляне —
Те же звезды, но — в очах,
То мерцающих в тумане,
То потерянных в лучах.
Силой жаркой над Сусанной —
Шепот, клятвы, и стучит
Сердце болью, болью странной;
Ей кричать бы, — не кричит.
Только руки заломила
На прохладную росу;
Пожалел чтоб — не молила
И не плакала в лесу.
Слезы были в год с весною:
Звезды тихие прошли
Над поляною лесною,
Но влюбленных не нашли.
«Осенний дождь всю ночь в окно стучал…»
Осенний дождь всю ночь в окно стучал
И лес шумел в порывах листопада;
Я спать не мог: душа всему не рада,
И с нею я как проклятый скучал.
Она не раз среди беды большой
Хотела быть и сильною и смелой,
Теперь она с улыбкой неумелой
Все кажется мне плачущей душой.
Ее, такую, в саван бы одеть.
И что она — преступница, калека,
Чтоб так молчать, чтоб так на все глядеть.
Что с ней теперь, — не верит в человека?
Птица в море
Одна летит, наперекор беде, —
Во тьме ль отставшая или больная, —
Далекая ликующая стая
Уже над гнездами теперь, — в труде.
А эта здесь — и дышит горячо.
Чтобы крылатое продолжить дленье,
И силится тяжелое паденье
Переложить на лётное плечо.
О, как понять? С тобой — с ума сойти,
Ненужная ты больше певчей рати,
Ты бьешься здесь собою жизни ради,
А не для радости… Лети! Лети!
«О любви мне говори…»
О любви мне говори —
Как тебя любили, —
От зари и до зари
Счастливы ли были?
Говорила ли ему
О любви последней,
Так же верила всему
В синий вечер летний?
Виновата ли ты в чем,
Что любовь любила? —
За твоим была плечом
Вся земная сила!
Как же ты любила вновь,
Навсегда прощалась,
Или древняя любовь
Болью оказалась?