- Заплатите, говорите? У вас хорошие манеры, юноша. Те, другие, отказались платить, и теперь они воняют и будут вонять очень долго. Они повели себя не слишком-то учтиво. Не предлагали заплатить за ущерб и даже угрожали напустить на меня зубную боль и нарывы. Но меня это не затронуло, конечно же. Их проклятие умрет вместе с ними.
- А какие они были собой, эти другие? - торопливо спросил Каспар.
- Странная парочка, хотя, конечно, не страннее вас. - Взгляд незнакомца задержался на Перрене и Папоротнике. - Вели с собой хромого коня и девушку. Но пойдемте, избавимся от вони. Иначе она привлечет жабоедов, а все охотники сейчас как раз на болотах. Мы вовсе не хотим, чтобы нас застали врасплох.
Каспар, пожалуй, тоже этого очень не хотел! Он представления не имел, насколько опасны жабоеды, - но нисколько не хотел узнать это на личном опыте. Зато вот избавиться от вони Каспар желал очень сильно; он уже с трудом соображал, так его тошнило от собственного смрада.
Светловолосый старик повел их за собой к дому в самом центре деревни. Это было строение из светлого камня, слишком большое и высокое для такой захолустной деревушки. Человек в широкополой шляпе бодро шагал впереди, помахивая посохом, и нарочито громко бормотал странные слова, то и дело пуская из пальцев лучи синего пламени.
Каспар удивленно улыбался.
- Ну как, ужасает вас могущественное волшебство архимага в изгнании? вопросил старик. - Это одно из моих имен, есть и иные, но они слишком ужасны и заставят вас трепетать.
- Это уж наверняка, - рассмеялся Каспар. - Архимаг, говорите? Тогда где же ваша магия?
Юноша много раз видел, как три высоких жрицы творят заклинания; в такие моменты сам воздух вокруг них пульсировал волшебством. Похожую силу он чувствовал и в Урсуле, хотя понял это только сейчас. А этот человек просто бормотал себе под нос какую-то белиберду собственного изобретения, не затрагивая никаких сил.
- Ты говоришь на языке, не принадлежащем никому из людей, - обличил его Перрен низким голосом.
- Конечно, - важно отозвался тот. - Я говорю на тайном волшебном наречии хобгормов.
Улыбка Каспара стала еще шире.
- Кого-кого? Хобгормов?
- О да, это великая магия, исходящая из грозовых облаков, - устрашающим голосом изрек незнакомец, так что дети завопили от восторженного ужаса. Неужели вы не слышали о свирепых созданиях, населяющих небосвод? Они рождаются от грома и молнии и - предупреждаю вас - страшно мстят любому, кто их не почитает!
И снова из пальцев его вырвались вспышки яркого света. Каспар не мог больше сдерживаться и так и зашелся в хохоте.
- Пожалуйста, сир, не тратьте зря камфорное масло... Приберегите его для других, более впечатлительных.
Старик пораженно уставился на него.
- Ты что, волшебник?
Каспар не видел причины, чтобы его переубеждать, когда старик распахнул перед ними двери своего дома. Они все еще находились на побережье, и Каспар ожидал увидеть вязанки сушеной рыбы по стенам, горсти устриц, а может, подстреленных на берегу гусей и уток. Он думал, что окажется в обычном деревенском жилище, где в очаге горит огонь, и беззубая старуха помешивает в горшке кипящий суп. А под столом валяются вонючие псы с траченной молью шкурой и лениво скребутся от блох. В общем, он ожидал увидеть что угодно, только не этот роскошный интерьер, не выложенный плитами блестящий пол, не арку, ведущую в следующую просторную комнату, больше напоминавшую залу.
Плиты были гладкими, отполированными многими ногами. Тонкие, с волосок, прямые линии меж ними говорили, что клал их искусный мастер. Комната за арочным проходом представляла собой широкий зал с деревянными резными опорами, поддерживающими стропила. На огне в самом деле побулькивал котелок, от которого странно пахло. Длинный красивый меч, украшенный по лезвию гравированной надписью, висел на стене над очагом. Каспар попытался прочесть надпись, но в этом искусстве он никогда не был особенно силен. Единственное, что он смог определить, - написано по-кеолотиански. Как это оружие оказалось в захолустной ваалаканской деревушке?
Пар из котла пошел в их направлении, и Каспар вдохнул аромат чего-то очень сладкого и приятного, перекрывающий даже их собственную вонь. Черноволосая женщина помешивала варево в котле. На ней было платье из того же блестящего черного материала, что и плащ у старика; по нему волшебно переливались серебряные волны. Просто бесценная ткань!
Глаза Каспара блуждали по сторонам. Куда бы он ни поглядел, везде висели богатые одежды переливающихся цветов. Стены покрывало множество полок, уставленных разными колбами и сосудами всех возможных форм. Чего в них только не было - ягоды, сушеные насекомые, какие-то жидкости, кора и дробленые камешки. Девочки и молодые девушки, напевая, окунали ткани в разные котлы, подсыпая краску из баночек на полках. Все они выглядели очень похоже - золотоволосые, стройные и грациозные. Единственное, что портило их красоту, - тяжеловатые подбородки.
Огромные бочки толпились в углу, за ними открывался вход в следующую комнату, уставленную бочками до потолка.
Слева виднелось помещение без окон, освещенное одними факелами. Плиты пола блестели от постоянной чистки. В свете факелов поблескивало огромное бронзовое блюдо. Каспар не мог надивиться этому странному месту.
- Ага, так наконец Элергиан, слуга госпожи, великий маг в изгнании, смог вас впечатлить? - самодовольно спросил старик.
- Еще как! - честно отозвался юноша. Где-то рядом дрожал от страха Папоротник.
- Спар, нельзя тут оставаться. Лучше уж вонять, честное слово!
Высокая женщина в черном медленно развернулась от очага, взглянув прямо на Каспара. Она была неотразима, в ней чувствовалась сила - хотя совсем не в том роде, как у трех жриц; скорее уж, как у Урсулы, создававшей впечатление нераскрытой сокровищницы тайн. Эта женщина отличалась от остальных цветом волос - они были черные, что очень редко в Ваалаке. Было ей лет за сорок, но, несмотря на это, она, похоже, носила ребенка. Прижав ладони к выпуклому животу, женщина смотрела на Каспара и его друзей долгим взглядом, потом доброжелательно улыбнулась.