Пип стоял, вцепившись руками в прутья клетки и глядя на девушек снизу вверх.
- Ведь вы не откажете нам в глотке воды?
Его кеолотианский звучал вполне уверенно. Халь взглянул на мальчишку с удивлением. Оказывается, парень уделял урокам больше внимания, чем казалось всем и каждому! Бранвульф настоял на том, чтобы дать сорванцу хорошее образование, потому что некогда обещал матери Пипа позаботиться о ее детях.
- Ничего мы тебе не дадим, пока мужчины не вернутся, - сварливо отозвалась старшая из женщин. - Они ушли на все утро, собирать яйца, и до их прихода ты ничего не получишь.
День подходил к вечеру, настроение у Халя делалось все хуже.
- Перестань петь, - огрызнулся он на Кеовульфа, который начал мурлыкать себе под нос старую песенку.
Голос у рыцаря был приятный и хорошо поставленный, но Халя это не утешало.
Неожиданно он замер, услышав вдали глубокий трубный рев - странный звук для болот, хотя узнать его было легко.
- Олень, - подтвердил Кеовульф спокойно.
Женщины загомонили в тревоге. Когда Халь снова взглянул наверх, он увидел две фигуры, сидящие, скрестив ноги, на толстой ветке. Юноша сразу узнал в одной из них Брид, но понятия не имел, откуда взялась вторая скрюченная старуха - и что случилось с Абеляром.
- Я покажу вам корзины, какие вам и не снились, - прошамкала старушка, обращаясь к болотным женщинам.
Она говорила по-кеолотиански, но Халь тотчас же узнал таинственную женщину, которая помогла кобольдам как раз перед похищением принцессы Кимбелин. Он с трудом верил, что такая старая оборванка может владеть более чем одним языком! Сначала он думал, она бельбидийка, но вот теперь старуха говорила по-кеолотиански не хуже болотных женщин.
Старуха взяла корзину из рук Брид и принялась плести со сказочной быстротой. За минуту в руках ее оказалась плетеная птица с распахнутыми крылами.
- Вы просто должны попросить у старой ивы, чего хотите, и она все вам даст. Она - мягкосердечное дерево, очень расположенное к женщинам. А если плести при свете луны, ваши корзины будут волшебными, - скрипучим голосом объясняла старуха.
Брид легко спрыгнула с дерева.
- С таким искусством вы больше не будете зависеть от короля. Вы сами будете зарабатывать деньги. А до сих пор к вам всего раз в год приезжает посланник с деньгами, ведь так? Приходится долго ждать...
Халь приподнял брови. Брид куда лучше него говорила по-кеолотиански!
- Но мы получим деньги за этих трех пленников, - возразила одна из болотниц. - Король послал нам приказ: задерживать всех чужаков. Это важная работа.
- Король не умеет плести корзины так хорошо, как я, - ответила старуха, сама очень похожая на старую иву.
Халь не мог понять, на что они рассчитывают, но болотные женщины были очень впечатлены.
- Нуда, ты плетешь добрые корзины, но кукушечьи яйца находить не умеешь так, как наши мужчины, - наконец сказала одна из них.
Старуха рассмеялась. Голос ее был скрипучим, как ивовые ветви, стонущие на ветру.
- Желаете меня испытать? Я вам говорю, что самое большое кукушечье яйцо, какое вы только видели, лежит как раз под корнями этой ивы.
Она похлопала по зеленоватой коре. Болотницы засомневались.
- Мы искали меж корней сотни раз, но вода здесь такая мутная и грязная, что найти ничего невозможно.
- Вот этот мужчина смог бы. - Старуха ткнула крючковатым пальцем в Халя.
Одна из болотниц отбросила свое плетенье:
- Ну да, все ясно! Это план, чтобы мы выпустили их на свободу!
- Что же здесь опасного? - вкрадчиво спросила Брид. - Ведь здесь, на болоте, вы всегда сможете поймать его и посадить обратно. У него нет посоха или ходулей. Кроме того, если вы сделаете, как я говорю, он и в самом деле добудет для вас кукушечье яйцо. Самое лучшее за всю вашу жизнь. Я могу доказать это.
Брид щелкнула пальцами, и в воздухе свистнула стрела. Она вылетела откуда-то сзади, из-за трех стволов деревьев, растущих из болота, и точным попаданием перерезала узел веревки, спутывавшей дверь клетки. Халь ударил в плетеную дверцу ногой и вышиб ее. Секундой позже свистнула новая стрела, и прежде чем Халь успел понять, что происходит, веревка, на которой висела клетка, оборвалась, и юноша полетел в грязную воду.
Под водой было темно. Халь отчаянно метался по клетке, ища выход. Наконец, задерживая дыхание, он нащупал отверстие и выскользнул наружу. Единственная его цель была - вынырнуть на поверхность, но тут что-то схватило Халя за ногу и потянуло вниз. Кажется, это была рука! Халь выкручивался и пинался, стараясь освободиться, но все было бесполезно. Хватка руки была словно железная.
Юноша задыхался, мутная вода застилала ему глаза - но все же он разглядел впереди что-то круглое и светящееся. Рука по-прежнему неумолимо тянула его на дно, и Халю ничего не оставалось, кроме как поплыть к светящейся штуковине и схватиться за нее. Сжав ее в ладони, Халь тут же почувствовал, что снова свободен. Его ногу отпустили, и юноша рванулся к поверхности.
Он вынырнул у ствола дерева и забился на воде, хватаясь за иву и глотая воздух. С дерева быстро спустили веревку, и Халь уцепился за нее. Как раз в этот миг послышались голоса мужчин-болотников, вернувшихся посмотреть, что тут за шум.
Тяжело дыша и отплевываясь, Халь раскрыл сжатую ладонь. В ней лежало что-то вроде серебристого яйца, хотя, судя по весу, это было вовсе не яйцо, а незнакомый драгоценный камень.
- Смотрите, смотрите! - завопили мужчины с таким восторгом, что даже забыли забить тревогу о побеге Халя. - Никогда такого не видел! Гляньте, какое огромное! А цвет, цвет!
Клетки Пипа и Кеовульфа торопливо подтянули наверх, на плетеные платформы. Там их выпустили на волю без всяких затруднений вроде тех, которые пришлись на долю Халя.
- Ты могла бы попросить Абеляра сбросить в воду кого-нибудь другого, ворчливо сказал он своей невесте, хотя на самом деле не имел этого в виду.
- Кеовульф мог утонуть, а Пип не нашел бы выхода из клетки, невозмутимо отозвалась Брид. - Это мог быть только ты. Кроме того, случись иначе, ты бы первый обиделся.
Замирая от восхищения, болотный народ обсуждал находку. Все присутствующие уселись, скрестив ноги, на плетеной площадке, которая служила им местом сбора.