Маг снова заговорил с рыбаком на причале на грубом наречии Ваалаки. Рыбак развел руками и указал на жалкое суденышко у берега - низкобортное, весельное, с сальным рваным парусом.
- Я не буду себя чувствовать спокойно в этой развалюхе на глубине более трех дюймов, - не соглашался Каспар.
- Но у них больше ничего нет, - отрезала Рейна, отсчитывая серебряные монетки - плату за лодку.
Единственное достоинство челнока было в его размере: там могли без труда разместиться десятеро.
Парус, свисающий с тонкой мачты,1не внушал доверия - впрочем, как и весь корабль. Мачта слегка кренилась. Каспар боязливо вскарабкался на борт, цепляясь за камыши у берега.
Маг-изгнанник занял свой пост на корме, держась так, будто понимал, что нужно делать. Он опустил с кормы в воду длинную узкую доску, заверяя всех, что это придаст судну устойчивость. Каспару что-то не верилось в его мореходные таланты.
Остальные наконец погрузились в лодку. Когда на борт ступил Перрен, суденышко зашаталось и глубоко осело. Элергиан приказал горовику сесть в самую середину и не шевелиться. Каспару дали весло и поставили на тупом носу корабля. Вскоре лодка попала в течение и, вертясь в водоворотах, тронулась вперед. Элергиан на корме направлял ее длинным веслом. Но его постоянное бормотание и пение ничуть не облегчало задачи.
Глаза Перрена блестели от слез. Не слушая приказов мага, он перегнулся через борт и опустил ладонь в воду. Лодка сильно накренилась.
- Море! - воскликнул горовик. - Подумать только! Я в колыбели морской! Спар, ты представляешь? Это же море!
Он улыбался, приставал ко всем со своими восторгами, как маленький ребенок с новой игрушкой.
- Если уж не можешь сидеть посередке, тогда хотя бы возьми весло, приказал Элергиан.
Горовик отмахнулся.
- Я слишком занят. Сейчас я чувствую тысячи человек, тысячи желаний и стремлений, и страхов - и все это разом! Это так потрясающе... - Он не находил слов, глаза блестели от детского восторга. - Рейна, опусти руку в воду!
- Перрен! - сурово одернул его Каспар, выгребая веслом против течения и стараясь держаться одного ритма с магом.
Элергиан то и дело кричал, чтобы юноша высматривал подводные камни и отталкивался от них. Вес Перрена очень затруднял управление лодкой, к тому же горовик ничего не делал, чтобы помочь. Один раз они едва разминулись со скалой. Маг злился на неумелого Каспара.
- Парень, ты своей греблей только мешаешь, - ворчал он. Лодку подбросило сильной волной, и Каспар вцепился в скамью, чтобы не упасть. Рунка и Трог жались к его ногам. Волчонок в знак доверия положил острую белую морду ему на колено, поскуливая от волнения.
- Это единственный способ быстро добраться, куда нужно, - объяснял Рунке Каспар, высказывая вслух собственные мысли, и выругался, когда Перрен внезапно метнулся к другому борту и свесился в море.
Волны захлестнули лодку и намочили Каспару колени.
- Рейна, Рейна, - взывал горовик, - опусти руку в воду!
- Лучше сделай, как он просит, иначе мы перевернемся, - посоветовал ей Каспар.
Женщина согласно погрузила в воду узкую ладонь. Перрен заплескал горстью и улыбнулся.
- В море многое можно прочесть! Это в самом деле мальчик, и он здоров. С ним все будет в порядке. - Улыбка его вдруг потускнела, серые глаза затуманились. - С ним все будет хорошо... А вот с тобой...
- Со мной - вовсе не обязательно, - спокойно кивнула Рейна. - Я знаю.
- Ты же мне сказала, что здорова! - разъярился маг, злобно вцепляясь в румпель.
Лодка мотнулась на волнах. Каспар еще крепче вцепился в скамью под собой и постарался успокоить волчонка.
- Лучше бы мы шли по суше, - бормотал он себе под нос и умолял Элергиана быть внимательнее.
- Я выживу, - отважно настаивала Рейна. - Но только в том случае, если ты прислушаешься к совету юноши и будешь следить за лодкой.
Старик наконец выровнял ход судна и держался как можно ближе к берегу, следуя вдоль побережья.
Наполненные ветром и морской солью дни бежали быстро, мало чем отличаясь друг от друга. Каспар так и не научился доверять лодке. На закате море сияло алым золотом, это было захватывающе красиво. Когда солнце погружалось в океан, его отблески еще некоторое время плясали на волнах, окрашивая их цветами солнечных рубинов, играющих на темном бархате. По ночам в бездонной чаше моря отражались звезды, вся поверхность воды блистала. Лунный свет мешался с соленой водой, переплавляя ее в серебро. Бледные лучи погружали свои сверкающие пальцы в глубину, лаская воду.
Не в первый раз Каспар заметил, как падает лунный свет на волчонка, заставляя белую шкурку Рунки сверкать и окружая ее белым ореолом. Это напомнило юноше, как лунный свет все время отыскивал Брид, одевая ее облаком магии. Он взглянул на Лану и вздрогнул. Надежда на то, что она и есть новая Дева, потерпела крах. Как же Каспар раньше не заметил? Должно быть, был слишком занят другими делами. Лунный свет избегал девочки, и она никогда не проявляла к луне особого интереса.
Как он посмел быть столь самонадеянным? После неудачи с Нимуэ Каспар так хотел самолично отыскать новую Деву, что обманул себя, заранее назначив на это место Лану. Теперь он уже не был в этом уверен.
- Лана, опусти руку в воду, - попросил он, делая знак Перрену.
Горовик с готовностью сунул в море свою грубую ладонь.
- Чувствую страх. Страх перед волком с человеческим лицом, частые ночные кошмары. Глубокую скорбь, тоску по брату... Желание вернуться домой, - грустно перечислял Перрен.
Неудивительно, что девочка тиха, как мышка, печально подумал Каспар. Кто мог знать, что ей так тяжело?
- У нее есть какие-то особые силы? - тихонько спросил он горовика.
- Не больше, чем у тебя, - отозвался тот. Каспар мрачно смотрел в лунный лик.
- Прости, Морригвэн. Я тебя подвел.
Он вспомнил, как надеялся обрадовать Керидвэн и Брид, вернувшись домой с новой Девой, - и ему стало еще больнее.
Лодка все плыла и плыла вперед, и за несколько дней настроение у всех окончательно испортилось. Попытки Каспара установить между спутниками подобие теплого братства только раздражали их. Единственный, кто с ним не спорил, - это маленькая Лана. Она тихо сидела на дне лодки и возилась с общительным Трогом и более осторожной Рункой. Каспар больше не возлагал на девочку надежд, но чувствовал за нее ответственность, как за бедную сиротку. Он очень хотел поскорее отвезти ее в безопасное место.