Когда волчонок задышал ровно, Каспар собрался с духом и рванул стрелу. Кровь хлынула струей, наконечник, выходя из раны, вырвал клочки плоти. Это было плохо, но могло оказаться и хуже.
Каспар плотно набил рану чистой землей из ручья и забинтовал, как это делала Брид. Он надеялся, что остальное сделает триночница.
Папоротник послушно собрал хворост, но сидеть у костра отказался. Он в одиночестве притулился на холодном ветру, приговаривая, что напрасно у людей такая тонкая кожа и нет шерсти.
- Огонь тебя не укусит, иди сюда, - звал его Каспар, подкладывая поленьев, но лёсик не соглашался.
- Кто его точно знает? До вчерашнего дня я думал, что камни не ходят и не говорят. А они все это проделывают, подрывая веру в законы природы! Я больше не доверяю воде и воздуху, которым сейчас дышу.
Каспар улегся у костра и задремал, решив хорошо выспаться перед охотой на волкочеловека.
Его разбудил звук многих шагов. Разлепив глаза, юноша попытался сообразить, что происходит. Серый предрассветный свет прокладывал путь сквозь густые облака, но внизу, в долине, было еще темно. Шаги приближались. Поскрипывала кожаная обувь. Каспар вскочил и в слабом свете разглядел длинную колонну черных фигур, идущих через долину. Пеших подгоняли всадники с длинными бичами.
- Рабов гонят в копи, - объяснил Перрен, подбирая с земли спящую Рунку.
Каспар растолкал лёсика и быстро объяснил ему что к чему.
- Нужно искать следы волка прямо сейчас.
Земля была сухая, но Каспар не хотел рисковать. Он боялся потерять нужный след, затоптанный столькими ногами.
Папоротник быстро отыскал нужные отпечатки ног среди многих тысяч.
- Вот он, - заявил он со всей определенностью, подымаясь с четверенек.
Нос у него был испачкан в земле.
- Но это совсем другие башмаки, - возразил Каспар. - Они короче и шире. Ты, наверное, ошибся.
Разум его работал лихорадочно, борясь с нереальностью ситуации. Каким-то образом дух волка вошел в птицу, о которой говорил отшельник, переправился через море и переселился в другого человека. Предположение невероятное, и Каспар даже не осмелился высказать его вслух.
Папоротник обиженно засопел.
- Кто, я ошибся? Зачем ты меня просишь искать, если мне не веришь? До сих пор я хоть раз ошибался, а? Понюхай сам! Следы просто смердят волком - я говорю, смердят.
Его дыхание облачком висело в холодном воздухе.
- Но волчонок шел не по этому следу, - вдруг подал голос Перрен и указал на землю, на отпечатки маленькой ножки, кажется, детской.
Это был уже не свежий след, затоптанный и высушенный ветром; он был виден только в одном месте - где мокрая земля заледенела. Замерзшие следы сохранялись куда дольше.
Папоротник только фыркнул, понюхав маленький след.
- Ну, здесь волк совершенно ни при чем.
- Тогда почему Рунка шла по этим следам?
Юноша лихорадочно тер замерзшие ладони, пытаясь вернуть им чувствительность.
- Ты что, вообще ничего не чуешь? - поразился лёсик. - Да потому что это следы Май, конечно же.
- Май?
Каспар моментально забыл про холод. Он изо всех сил пытался понять, как же так. Неужели поэтому Рунка и сбежала? Она могла вынюхать следы Май еще в Кастагвардии! Если это правда, то, конечно же, Рунка помчалась по следу... И Трог тоже! Совершенно понятно. Но Май! Как она здесь оказалась? Неужели ее уводят в копи среди рабов? Ведь следы читались среди остальных, оставленных предыдущей колонной.
Неожиданно Каспар вспомнил руны, указанные мертвым телом Морригвэн: тройная руна Нуйн, Дуйр и Хуатэ. Теперь он все понял! Морригвэн не посылала его в Лихоросль, где росли эти три дерева. Не приказывала ему найти новую Деву. Как он мог быть таким тупым? Нет, Карга просто говорила ему о Май, которую так любила. Хуатэ - это же название боярышника, майского дерева, и руна обозначала саму Май. Знак Нуйн сообщал, что Май связана с великими событиями, а Дуйр - что она нуждается в защите. Как же он был слеп!
- Надо спешить! - приказал Каспар, всякая мысль о Некронде вылетела у него из головы.
Волк охотился за Май. Может быть, Май в беде; ее же увели в копи Каланзира! Юношу не интересовало, как она сюда попала; все, что имело значение, - это что Май нуждается в нем.
Трог уже побежал вперед, то и дело оглядываясь и приглашая следовать за собой. Перрен, уложив Рунку себе на плечи, как воротник, зашагал огромными шагами, и Каспар понял, что, как ни жаль, опять всех задерживает. Он бежал быстро, потом - медленнее, и скоро уже совсем запыхался. Наконец пришлось воззвать к остальным и попросить остановиться. Легкие юноши разрывались от ледяного воздуха. Он тер покрасневший нос, совсем потерявший чувствительность от холода.
Перрен взглянул сверху вниз.
- Если хочешь, садись ко мне на плечи. Тогда не будешь всех замедлять.
Каспар не стал спорить и взобрался горовику на спину. Вскоре они уже завидели впереди черную яму разверстого входа в копи.
- Перрен! Скорее! Прячься! - торопил Каспар, указывая ближайшую груду валунов.
Совсем неподалеку, у черной дыры входа, стояло не менее шести десятков стражников. Ворота в скале были вырублены в форме оскаленной морды с раскрытым ртом. Несколько солдат ходили по рядам рабов, то и дело применяя длинные шуты, чтобы ровно выстроить бедолаг; другие пересчитывали, третьи отмечали идущий наружу груз. Сразу несколько процессий тянулось по высунутым языкам страшной морды входа; языки служили мостами. Пасть копей глотала всех без разбору.
Волчонок на плечах Перрена задрожал, испугавшись криков и стонов боли.
- Она там! - выдохнул юноша. - Перрен, что же мне делать?
Горовик пожал плечами.
- Конечно, выручать ее.
- Но это же копи. Где я ее найду, Перрен? Найди ее, прошу тебя!
Каспар отчаянно цеплялся за руки горовика и тряс их, не зная, что делать.
- Я могу спросить у воды, - предложил горовик, оглядывая цепь холмов. Так я ничего не могу сказать. Вода, текущая из копей, выходит на поверхность где-то внизу, здесь ее быть не может. Придется спускаться, не знаю, насколько далеко - надеюсь, не до самой Кастагвардии. Если бы ты спросил меня раньше...
- Но я же не спросил раньше! - чуть не плакал Каспар. - Я сейчас спрашиваю! Найди ее!