Каспар совсем уже стал падать духом.
- Великая Матерь, - взмолился он, - помоги мне ее найти.
В голове закружились мысли: надо воспользоваться Некрондом и отправить на поиски Май тварей из Иномирья. Но он удержался от этой затеи. В конце концов, он ведь обещал матери не спускаться в подземелье.
Внезапно вновь появился Папоротник. Распихивая плакальщиков локтями и не замечая, что весьма их этим злит, лёсик в ужасе кричал:
- Волк! Волк!
Лицо у него раскраснелось, а ноздри дергались. Каспар не понимал, в чем дело. Не мог же волк оказаться среди такой толпы!
- Успокойся. Нет тут никаких волков. Подумай как следует и расскажи, что ты увидел, - потребовал он, стараясь не подать виду, что Папоротник его раздражает.
- Я всех спрашивал про Май, как ты велел, и вдруг слышу - еще кто-то тоже спрашивает, - принялся растолковывать лёсик. - А вонял он волком. Высокий, в одежде из волчьих шкур, а человеческого запаха вовсе нет - только волчий. Это волк на двух ногах!
Сердце у Каспара тревожно забилось. После нападения, случившегося в Троллесье, Кеовульф тоже утверждал, будто видел странного волка, ходившего на задних лапах. Но что это значит? И зачем еще кому-то искать Май? Он стал прокладывать себе путь наперерез идущим. В какой-то миг среди плакальщиков мелькнул высокий мужчина в плаще из волчьей шкуры, но тут Каспара затерли. Чтобы видеть поверх голов, ему не хватало роста, а когда он выбрался на обочину тропы и влез на большой валун, незнакомец уже пропал.
- Вы не видели человека в волчьей шкуре? - принялся спрашивать Каспар.
Люди смотрели на него непонимающим взглядом. Одна только пятилетняя девочка, сидевшая на руках у матери и плакавшая, проговорила сквозь слезы, что какой-то дядя с большими зубами на нее оскалился.
- Не обращайте внимания, сир, - объяснила женщина. - Устала она, вот и все. Никого ты, милая, не видела.
- Нет, видела! - ныла перепуганная малышка. Дальнейшие расспросы прервал стук копыт и резкая трель горна. "Поберегись!" - крикнул кто-то. Через толпу, злобно ругая и расшвыривая людей, неслись всадники.
- Эй, прекратите немедленно! - воскликнул Каспар, узнав красно-синие овиссийские котты.
Вот уж кого, а дворян из Овиссии он никак не ожидал увидеть среди скорбящих по Морригвэн.
Юноша кинулся следом, но нагнал их лишь во внутреннем дворе Торра-Альты. Лошади овиссийцев были все в пене, а сами они продолжали ругаться.
- Как смеете вы нарушать покой нашего траура! - прогремел Бранвульф. Неужто ваше дело столь неотложно?
- Именно так! - рявкнул в ответ овиссиец, глядя с высокого седла на барона. - Вы хороните одну старуху, а мы - сотни людей, которых погубили ваши волки. Вы даже в крепости их держите! - Он гневно указал на Рунку, спрятавшуюся за ногами Керидвэн.
Каспар разглядел на его яркой одежде дорогую брошь - знак благородного происхождения. Впалый подбородок, круглое лицо и оттопыренные уши сразу выдавали семейное сходство. Тут и Бранвульф, узнав второго сына барона Годафрида Овиссийского, приветствовал его улыбкой:
- Вижу, ты изменился, Ирвин. Всякий раз, как мы тебя видим, ты делаешься все больше похож на своего брата Тапвелла. Добро пожаловать в Торра-Альту в сей горестный день.
Тот фыркнул и остался сидеть на коне - редкая грубость.
- Я прибыл не затем, чтобы обмениваться любезностями. Сначала вы натравили на наш скот волков, потом бросили троих людей моего отца в темницу, где их пытали и мучили демоны. Но больше мы не потерпим подобного! Мой отец отправился к королю, и будет искать у него управу на Торра-Альту.
Прищурившись, Ирвин наклонился вперед и грозно навис над бароном.
- В Фароне только и говорят о ваших подлых делишках. Нам стало известно о том, как принцесса Кимбелин, принц Ренауд, мой брат и прочие дворяне были захвачены в плен. Король полагает, что в центре заговора против его невесты стоишь ты, Бранвульф! Поэтому, чтобы ты не замедлил предстать перед ним, Его величество удерживает у себя твоего брата Халя.
В руки - хорошо хоть не в лицо - барону полетел пергаментный свиток. Каспар чуть не задохнулся от гнева, однако его отец едва моргнул и спокойно взломал королевскую печать.
- Его величество требует, чтобы я прибыл ко двору, - объявил он. Разумеется, я подчинюсь, хотя это и весьма неудобно для меня в настоящее время.
Остальное Каспар прочел сам, едва ли не на каждом слове стискивая кулаки. Король угрожал, если до конца месяца Торра-Альта не уничтожит всех волков на своей земле, выступить против баронства с армией. Присев рядом с Рункой, юноша ласково потрепал ее по бокам.
- Я лично прибыл, чтобы доставить это письмо, - провозгласил Ирвин, - и сообщить, что пастухи Овиссии собираются в ополчение. Отец отправит их на помощь королевскому войску, чтобы обеспечить твое подчинение воле Его величества. Если же приказ короля не будет выполнен, мы удостоверимся, что волки порождены вашими колдовскими чарами, а твоя цель - низвергнуть трон и силой насадить по всей Бельбидии свою гнусную веру.
Солдаты гарнизона шагнули ближе к овиссийцу.
- Оставьте его, - холодно и жестко приказал барон. Люди неохотно отступили. Ирвин со свитой развернули коней и поскакали, оскальзываясь на голом камне, вниз по тропе.
- Мы будем сражаться! - крикнул им вслед со стены кто-то из молодых лучников.
Каспара окружали юные лица, так и пылавшие восторгом: каждому хотелось покрыть себя славой. Он и сам был молод, но уже не так простодушен. Видев множество смертей во время осады, Каспар знал, что отец не очень-то хочет бросать этих мальчишек в бой.
- Нет славы в войне против собственного короля, - громко произнес Бранвульф. - Спар, капитан, за мной в залу. Спар!
Он зашагал прочь, оставив у тела Морригвэн только женщин. Каспар трусцой побежал следом.
- Я должен ехать немедленно, - сказал барон, как только они остались наедине.
- Но ведь овиссийцы готовы напасть в любую минуту! Во рту у Каспара пересохло. В крови кипела ненависть к соседям, он старался, чтобы голос не дрожал.
- Не спорь! Они думают, что тут замешано колдовство. Считают, будто я Черный Волк и плету заговор ради уничтожения Бельбидии. Я должен лично отправиться в Фарону и убедить короля в своих благих намерениях.