Губ Май коснулась холодная улыбка.
- Теперь понятно... Ты не можешь отнять его силой, так? - Пальцы девушки нервно сжали серебряный ларчик. - Украсть ты его тоже не можешь и придумал отличный план - выманить его лестью. Вот зачем ты так возишься со мной. Но не надейся, ты не получишь ни его, ни меня, - холодно и безо всякого выражения сказала она. - Тебе меня не соблазнить. Я люблю другого и останусь ему верна.
Май прикоснулась к застежке плаща под самым горлом и снова вспомнила прекрасное лето, лето самого первого ее года в Торра-Альте после осады. Тогда она была слишком невинна, чтобы понять, какую непреодолимую преграду для ее счастья являют отношения Каспара и Брид. Май так льстило внимание Каспара, любое касание его руки вызывало всплеск восхищения. Она вспомнила, как его теплое дыхание касалось щеки, когда он подходил ближе, и как у него дрожали пальцы, когда он случайно дотрагивался до нее... Май была счастлива! Пока не разглядела, как Каспар тоскует по Брид, с какой болью вздыхает при взгляде на нее.
Разве она годилась в соперницы Брид? Май ненавидела ее и безмерно стыдилась этого. И подумать страшно, что Май, верная последовательница Великой Матери, способна ненавидеть одну из Высоких Жриц!
Амариллис протянул к ней руку.
- Ты ошибаешься. Теперь эта вещь не может мне помочь... Мне нужна только ты. И единственное мое желание - тебя защищать.
Май вспыхнула от такого неожиданного благородства, но только сильнее стиснула под плащом серебряный ларчик. Амариллис ушел, и девушка осталась одна у пылающего очага в "Голодном рыбаке". Она сидела и слушала, как старый моряк рассказывает о страшной твари, которую он видел на скалах.
- Как раз на сером утесе оно стояло, неподалеку от дома старухи Греб.
- Да ладно тебе. Ты, как и остальные, вчера не выходил в море и просидел здесь почти до рассвета, - хохотнул трактирщик. - Неудивительно, что по дороге домой тебе чудовища встречались. Странно только, что они не были розовые.
Весь кабак захихикал, и старик обиженно ударил себя кулаком в грудь.
- Все знают, что южнее, ближе к Йотунну, волки так и шныряют! Может, они и до нас добрались.
Но это предположение было всеми решительно отметено как нелепица.
- А вот и старуха Греб собственной персоной! Сейчас она нам расскажет, какие там волки бегают по ночам вокруг ее дома! - возгласил трактирщик.
По спине Май пробежал неожиданный холодок, едва порог переступила очень высокая и худая женщина с длинными седыми волосами. Девушке показалось, что даже огонь в очаге на миг потускнел.
Старуха Греб обвела толпу мрачным взглядом из-под густых бровей и отрывисто приказала трактирщику:
- Виски.
Тот выпучил глаза.
- Виски? Ты собираешься пить виски, Греб? Ты же знаешь, это тебе не понравится. Помнишь, как плохо тебе было от виски в прошлом году, после праздника?
- У меня неприятности, и я собираюсь выпить виски, - повторила старуха.
- Я же говорил, что видел волка! - возликовал старый рыбак. - Вот она его тоже видела. Это же ясно.
- Какой еще волк? Никаких волков, - фыркнула старуха. - Просто я споткнулась о проклятый камень. - Она внезапно развернулась и ткнула пальцем в Май, немедленно похолодевшую от страха после того, как оказалась в центре внимания. - Единственное, что я видела странного, - это двух путников, пришедших из проклятой земли. Не знаю, как у них хватило отваги проделать этот путь. Нечасто в нынешние времена к нам приходят оттуда гости.
Она взглянула Май прямо в глаза.
- Что тебя сюда привело, юная леди?
Греб подсела к Май за столик, с любопытством ее разглядывая. Девушка отшатнулась, испугавшись желтых зубов старухи и скверного запаха у нее изо рта. Глаза седой женщины слезились и были налиты кровью. Май смотрела на нее с неприязнью и раздражением.
- Не бойся, - бросила старуха далеко не успокаивающим тоном. Слова, казалось, выходят из ее горла с натужным скрипом. Греб быстро соединила указательные и большие пальцы обеих рук в знаке Матери, как бы желая этим сказать Май, что та в безопасности. - Я бы проделала далекий путь, чтобы отдать последнюю дань почтения умершей Карге, но ноги у меня уже не те, что прежде. Вижу, ты как раз из тех краев. На лице у тебя написано, что ты дитя Великой Матери.
Май все еще была напугана. Хоть эта женщина и говорила с почтением о Великой Матери, инстинктивно девушка ей не доверяла.
Остальные посетители трактира обменивались со старухой дружелюбными кивками, некоторые подводили к ней больных детей и просили совета, и она предлагала разные травки и корешки для лечения больных зубов и ранок от рыболовных крючков. Все будто бы шло спокойно и обыденно.
Но Май чем дальше, тем больше не доверяла странной старухе. Наконец она встала и вежливо извинилась, сказав, что пойдет поискать своего друга. Сердце ее слегка замерло, когда она запоздало поняла, каким словом описала свои отношения с Амариллисом.
Старуха Греб неожиданно схватила ее за руку и задержала. Ладонь ее была очень холодной.
- Не доверяй ему, дитя, - предостерегла старуха, так вращая глазами, что мелькал сплошной белок. - Ему нужна только твоя сила. Он хочет заполучить твое доверие, чтобы ты своими руками отдала ему силу. Ведь отнять эту вещь трудно - даже у такой, как ты.
- Что? Как? - задохнулась Май, желая спросить больше, но боясь этим полностью раскрыть себя.
- Ты не должна ему доверять.
- Кому - ему? - холодно переспросила Май.
- Ему, конечно же. - Старуха Греб кивнула на дверь, в сторону причала. - Парню в зеленой рубахе. - Она фыркнула, будто найдя в зеленой рубахе что-то смешное, потом снова устремила обличающий взгляд на Май. - Я тебе не нравлюсь. - В горле Греб заклокотал смех. - Вижу по глазам, детка, что ты меня невзлюбила.
Май особенно не нравился ее стиль говорить, словно украденный у Морригвэн - глядя в глаза собеседнику, откинув голову назад под таким же углом, как это делала Старая Карга.
Старуха Греб рассмеялась еще громче.
- Не правда ли, смешно: ты не доверяешь мне только потому, что я старая и уродливая. - Она с отвращением окинула взглядом свое грязное красное платье. - А этот мужчина - нахальный и красивый, и поэтому ты готова верить каждому слову его медоточивого языка? Тебе не кажется, что это несколько неразумно?