- Ох, мастер Халь, хвала Матери, что вы целы, - говорил солдат. Увидев остальных, он приветственно кивнул им. - А я за ними погнался, но четверо развернулись и убили наших коней.
- Отдохни, Огден, - ласково сказал ему Халь. - Спешить больше некуда. Садись к огню.
- Они забрали принцессу и всех дворян, кроме вас, - тяжело дыша, произнес сержант. - Засунули в мешки, привязали к лошадям. Потом двинулись в глубь леса, а с боков их охраняли волки. Тут без колдовства не обошлось!
Пока он рассказывал, Брид намешала в золотой чаше, нашедшейся среди приданого, какого-то успокаивающего зелья, протянула сержанту, после чего вернулась к раненым.
Кругом, среди перевернутых повозок, лежали груды самоцветов. Солнечные рубины сияли в отблесках костра, будто фонарики сказочных эльфов.
- Вот бы в карманы напихать - богаче нас во всей Бельбидии не найдется, - пошутил Огден.
Остальные засмеялись, но собирать драгоценности никто не стал. Здесь, посреди леса, полного смерти, камни казались не дороже сухих листьев.
Халь взглянул на торра-альтанцев, на Кеовульфа и на восьмерых солдат, выживших после нападения. Среди них не было ни одного кеолотианца.
- Будет война.
- Война? Почему? - спросила Брид. - Несомненно, король Дагонет и король Рэвик объединят усилия и соберут необходимую сумму, чтобы обеспечить возвращение принцессы. А потом их армии станут вместе прочесывать лес, пока не найдут похитителей и не покарают их. При чем здесь война?
Халь покачал головой:
- Будет война между Кеолотией и Бельбидией. - Он порылся в нагрудных карманах и достал несколько клочков пергамента. - За этим стоит Ренауд, говорю вам. Еще до того, как мы въехали в лес, я знал, что он готовит засаду. За всех дворян возьмут выкуп, но принцессе Кимбелин живой не остаться.
- Откуда ты знаешь?
Халь сложил из пергамента мозаику.
- Помнишь? Я нашел записку, спрятанную в волчьем трупе. Здесь говорится о принцессе и шестнадцати повозках, а дальше - что она не должна покинуть Троллесье.
Каспар пожал плечами:
- А как это доказывает вину принца Ренауда?
- Это же очевидно, Спар! - Брид вдруг вскочила на ноги. - Король Рэвик стар, и до недавнего времени он ни разу не выказывал желания жениться. Все ожидали, что трон унаследует его младший брат, Ренауд. Но Рэвик все изменил своим объявлением о готовящейся свадьбе. Халь прав, королю Дагонету понадобится не так много времени, чтобы понять, кому выгодна смерть принцессы. А, разобравшись, он решит отомстить Бельбидии.
- Ты нашел записку в волчьем трупе... - проговорил Каспар. - Куда ни плюнь - везде волки!
Брид обвела всех взглядом, потом, будто внезапно вспомнив о чем-то, потянулась к суме с целебными травами, развязала кожаные шнуры, немилосердно их дергая, и вытащила свернутый кусок медвежьей шкуры.
- Вот, это мы нашли в Кабаньем Лове, - сказала она Халю. - Здесь сообщение о том, что в Желтых горах найдены залежи солнечных рубинов. - Она мотнула головой в сторону драгоценных камней, светившихся, будто капли раскаленной лавы. - Оно было в теле волка, закопанного под корнями дерева так, чтобы его непременно отыскали охотники.
- Куда ни плюнь... - повторил за Каспаром Халь. Юноша натянул плащ на голову. Значит, Ренауд хочет сесть на трон, а кто-то еще - получить рубины, принадлежащие отцу Каспара, барону Торра-Альты. Странно, очень странно. Неужели то, что оба заговорщика пользовались для передачи посланий услугами охотников, - простое совпадение?
Порывшись в кармане, он нащупал костяную пластинку, что дала ему Морригвэн. За долгие годы она была отполирована пальцами многих поколений жриц.
- Руна волка, - прошептал Каспар.
Брид задумчиво посмотрела на него. Языки пламени отражались в ее крупных зрачках.
- Руна волка представляет дикую, жестокую сторону природы. В последнее время ты видел ее слишком часто. Эй, да ты почти спишь! Идем, я должна провести обряд, чтобы защитить твой дух от их воли на ночь.
- Война, - повторил Халь. - А мы еще недостаточно сильны. Недостаточно.
ГЛАВА 2
Каспар лежал поодаль от остальных - у маленького дымного костерка в шагах тридцати от главного лагерного огня и наслаждался тем, как дыхание Брид касается его лица. Ее холодные пальцы растирали обнаженное тело юноши мазью из голубой вайды.
Халь смотрел на это, стиснув зубы так, что желваки играли на скулах, но терпел. Месяц назад он бы с ума сошел от ревности, а теперь - ничего. Ну, почти ничего.
Потом жрица принесла Каспару чашу с темной жидкостью. Тот поморщился: кисло.
- Зато спать будешь спокойнее, - сказала Брид и принялась разбрасывать вокруг рябиновые прутики.
После этого она обвязала ему лоб, грудь и живот девятью лентами ткани с начертанными на них рунами.
- Три из них скуют три состояния разума, три других - души, а еще три тела, - объяснила она. - После этого твой дух не сможет во сне выходить из тела.
Но когда Каспар уснул, покой все равно не пришел. Снились - да так ярко, даже чувствовался запах сырости от покрытых слизью камней - подземелья Торра-Альты. Будто он сидит в холодной и душной комнате, где хранится Некронд, и склоняется над ларцом, в котором лежит Яйцо. Низкий потолок дрожит от гулкого эха дыхания и скрежета когтей. Каспар отворачивается и на тяжелых, будто налившихся свинцом ногах с трудом поднимается по лестнице вверх, во двор, на волю. Но звук не отстает, и, оглянувшись, Каспар видит, что следом за ним, принюхиваясь к следам, лезут волчьи тени. Он хочет бежать, но чем быстрее бежит, тем больше волков выползает, будто ящерицы, из трещин в стенах древней крепости.
Проснулся Каспар, когда все еще спали. Не протерши глаз, собрал лошадей, сколько их осталось, и принялся готовить повозку для раненых. Вскоре к нему присоединились Брок и Огден. Они смеялись, выметая веником остатки солнечных рубинов. Взять с собой хоть небольшую часть сокровища, принесшего столь злую судьбу, никто не пожелал. Предстоял долгий путь через Троллесье, и всем хотелось побыстрее выступить, пока не вернулись разбойники.
По дороге отряду встретилось несколько торговцев. А вообще было скучно: Каспар тяготился долгими и медленно текущими часами пути по разбитому проселку. Однако лучше они, чем ночная пора, когда его одолевал страх. Кричали совы, вопили дикие кошки, а потом возвращался мучительный сон. Просыпался Каспар весь в поту и горячке. Легче стало, лишь, когда из-под полога деревьев путники вышли на голые, продуваемые всеми ветрами плоскогорья Южной Ваалаки. Подковы коней звенели о камни и порой выбивали искры. Впереди оставалось еще много дней пути.