- Мертвые люди, - ровно сказала Дел.
А сколько еще живых?
Дел пожала плечами.
- Десять, пятнадцать. Было около двадцати. Я не могла всех пересчитать... временами я ничего не соображала, - она снова пожала плечами, словно отгораживаясь от лишних воспоминаний. - Я убила пятерых, но этого недостаточно. Я не успокоюсь, пока не убью Аджани.
- Решать тебе, Дел.
Она взглянула на меня, в тайне надеясь, что решение приму я.
- А что бы ты сделал, Тигр?
- Решать тебе, баска.
- У тебя нет своего мнения? У тебя же всегда есть правильное решение.
- Есть. Но я опасаюсь тебе о нем говорить, - я криво улыбнулся. Если ты последуешь моему совету, позже можешь прийти к выводу, что это была не лучшая идея, и тогда в случившемся в первую очередь будешь винить меня.
Она открыла рот, чтобы возразить, задумалась, потом закрыла рот и угрюмо кивнула.
- Ты можешь отправиться на поиски Аджани, - продолжил я. - Ты можешь выследить его, поймать и убить. Это ты и собираешься сделать. Но на такую охоту может уйти больше двух месяцев... к тому времени ты станешь такой же дичью, как и он.
Дел смотрела на меч.
- Или можешь вернуться домой, предстать перед судом, выслушать приговор... а потом отправиться за Аджани.
- Если они позволят мне жить.
- Если они позволят жить нам обоим.
Она потрясенно уставилась на меня, а я улыбнулся.
- Ты привела меня сюда, Дел. Вместе дойдем и до конца.
- Но если они приговорят меня к смерти, а они могут это сделать по праву...
- Праву, траву, - проворчал я. - Если у них хватит дури это сделать, мы станцуем вдвоем против всех.
Дел долго не сводила с меня глаз, потом слабо улыбнулась, засмеялась и кивнула.
- Да уж, это будет история на века.
- Беллину она, конечно, понравится, - я повернулся и направился обратно к одеялам. - Давай собираться, баска. Нам еще долго идти, независимо то того, какую дорогу мы выберем.
Солнечные лучи ливнем обрушивались на нас, высасывая из кожи драгоценную влагу. Воздух был раскален так, что я не мог вдохнуть его. Еле передвигая ноги, я хрипел и стонал, чувствуя, что мое тело - и внутри, и снаружи - сплошной ожог. Я понимал, что если мы в ближайшее время не найдем колодец, мы умрем, как того и хотели Ханджи, жестокое племя, которое бросило нас в Пендже без лошадей, без воды, оставив нам только оружие, потому что нас принесли в жертву солнцу - голодному божеству.
- Тигр?
Кожа сошла с тела Дел, обнажив сухожилия и мясо. Исчезла Северная баска, ее сожгло Южное солнце. Пришла моя очередь.
- Тигр...
Я шарахнулся от ее прикосновения. Слишком больно. Она и с меня сорвет остатки кожи.
- Тигр, остановись!
Я остановился, поморгал, осмотрелся. И вспомнил, что мы на Севере, а Юг далеко... Мы шли не по пустыне.
Мягкий день и мягкий полдень, полный дождевой дымки и клоков тумана. Воды вокруг столько, что можно утонуть. Из-за нее дорогу развезло, а на мокрой траве ноги скользили. Каждый шаг давался с усилием.
И проклятьем в адрес жеребца, которого я лишился три дня назад.
Я не мог не признать, что привязался к парню. Мы бродили вместе семь лет... и за эти годы успели договориться до дружеского вооруженного перемирия. Жеребец был резким, сильным и жизнерадостным настолько же, насколько подлым и хитрым. Но мы успели изучить наши привычки и притерпеться друг к другу, особенно в сложных ситуациях.
Теперь я остался один.
Люди говорят, что лошади глупы. А я бы сказал, что лошади просто позволяют людям верить в эту ложь, поскольку человеку приятно чувствовать себя главой, когда он сидит в седле.
- Тигр, - позвала Дел, - с тобой все в порядке?
- Давай отдохнем, - пробормотал я и шлепнулся на землю. Я согнулся, положив руки на колени, и попытался отдышаться. Голова была забита тряпками, в глаза кто-то насыпал песок, а когда я прищурился, потекли слезы.
- Воды? - тихо спросила Дел, потянувшись за флягой, висевшей у нее на ремне, перекинутом через грудь.
Я покачал головой, кашлянул, мечтая, чтобы прошла головная боль, снова кашлянул. Грудь сжимали тиски, дышать было больно.
Дел нахмурилась.
- Голова не кружится? Иногда такое бывает с людьми, когда они первый раз попадают в горы.
- Не кружится... Ее будто камнями набили, - я чихнул и тут же пожалел об этом. - Аиды, ужасно себя чувствую.
Дел нахмурилась сильнее.
- Чем тебя били?
- Да никто меня не бил, - я постучал по макушке суставами пальцев. Такое ощущение, что у меня камень вместо головы.
Она вздохнула, сочувственно наморщив лоб.
- По-моему ты замерз и простудился.
Замерз. Минуту назад, затерявшись в воспоминаниях, я страдал от зноя.
Я выпрямился, прислушиваясь к легким. Каждый раз, когда я пытался вдохнуть или пошевелиться, глубоко в груди что-то всхлипывало.
- А что это такое?
Дел хлопнула глазами.
- Простуда? - она помолчала. - Ты не знаешь?
- Это болезнь?
- Не совсем болезнь, - Дел все еще не могла опомниться от моей неосведомленности, отчего легче мне не становилось. - Неприятное состояние... Ты правда никогда не слышал о простуде?
С бесконечным терпением я спросил:
- Как может человек замерзнуть и простудиться, если он живет в раскаленной пустыне?
Дел пожала плечами.
- Бывает. Север, Юг - не имеет значения. Ты никогда раньше не болел? - Дел помолчала. - Я имею в виду настоящие болезни, а не головную боль после акиви. Этому я сама была свидетелем.
Я нахмурился и покачал головой.
- Несколько раз была лихорадка, а больше ничего, - я засопел и почувствовал, как звук отдался внутри черепа. - Дел, простудиться - или как там это называется - это как-то связано с мечом? С той бурей? - я помрачнел. - Когда ты на меня налетела, мне было холодно как в аидах... Это из-за тебя я заболел? - я сердито уставился на Дел. - Это твоя работа, баска?
Она с вызовом подняла подбородок.
- Если бы ты надел теплую одежду, как я и говорила, и мех...
Я покачал головой.
- Они слишком тяжелые.
- Когда отморозишь себе гехетти, мне не жалуйся, - она раздраженно показала на сверток у моих ног. - Не хочешь одеваться - пошли... мы теряем время.
Я посмотрел туда, откуда мы пришли, и туда, куда должны были идти.