Жеребец фыркнул, намеренно толкнул меня в правое плечо носом и прихватил зубами бурнус.
— Кончай, — посоветовал я, ни на секунду не забывая, что его передние копыта находятся в опасной близости от моих ног.
Он не отвязался и после очередного толчка в плечо я выбросил в его сторону мощный кулак. Кулак и нос соприкоснулись. Жеребец тут же отпрянул, кивая и мотая головой на другом конце плетеного голубого повода, и выкатил один глаз в невинном, растерянном изумлении, но меня он этим не провел. Я улыбнулся, пригрозил ему пальцем и увидел, как поднялись бархатные уши. Впрочем, он тут же снова заложил их, но скандалить не стал. Гнедой был не столько зол, сколько расстроен, что я поймал его за одной из проделок. Пока жеребец был в хорошем настроении, с ним можно было договориться.
Дел покачала головой.
— Не знаю, почему ты не продашь его. Он уже обошелся тебе гораздо дороже, чем стоит.
— Это как сказать, — ответил я, вспоминая, что, как бы то ни было, а он убил одного из моих врагов. К сожалению, меня в это время с ним не было и я не мог полюбоваться этим зрелищем. — Будем считать, что я к нему привык. Как человек, который каждый год собирается расстаться со сварливой женой и никак не расстанется.
Она посмотрела мне в глаза, отказываясь вступать в дебаты.
— Твоя смерть будет на его совести.
— Вряд ли. Может он меня и выкидывает то и дело из седла, но в долгой скачке, я думаю, он проникается ко мне симпатией, — я похлопал гнедого по морде. — Мы во многом похожи.
— Оба тупоголовые, — согласилась Дел и посмотрела через мое плечо на кантину, в которой мы провели большую часть прошлого вечера.
Я повернулся в ту же сторону, но ничего не увидел и только снова взглянув на Дел, наконец-то все понял.
Не покончив с этим делом, она не могла уехать из Харкихала.
Я вздохнул. Кивнул. Остановился.
— Иди, — сказал я ей, — разберись с ним.
Она резко повернулась ко мне.
— Ты знаешь?
— Я знаю, что иначе ты не успокоишься, — мягко сказал я. — Иди, баска. Проверь, там ли он. Если нет, мы можем уезжать отсюда. Будем утешать себя мыслью, что ты пыталась его найти. А если он там, ну… — я пожал плечами. — Поступай как знаешь, баска.
— Но… ты не знаешь почему, — она оборвала себя и покачала головой. Волосы как чистый шелк заскользили по ткани, покрывавшей ее плечи. — Ты не можешь знать.
— Может я и тупоголовый, но не совсем дурак, — прямо сказал я. — Вчера вечером ты увидела мужчину и пока ты не встретишься с ним снова и не утолишь то, что мучило тебя всю ночь так, что ты не смогла заснуть даже в кровати, ты всю дорогу будешь угрюмой как женщина перед родами.
Она открыла рот, явно собираясь протестовать против последней части моего объяснения. Дел выходит из себя, когда я начинаю издеваться над женщинами или принижаю женский пол. Теперь я делаю это из желания подколоть ее и вступить в словесную схватку. Когда-то я издевался над ними потому что на Юге женщина стоит на несколько ступеней ниже мужчины. Дел сумела изменить мое отношение к вопросу равенства людей и в этом ей сильно помогло рабство. Человек, выросший рабом и страдавший от унижений, быстро учится не подвергать унижениям других.
Но на этот раз Дел решила не затевать перепалку. Она закрыла рот и лицо ее помрачнело.
— Именно это я и должна сделать.
— Конечно. Я так и понял.
— Я поступлю честно, — пообещала Дел. — Я вызову его на танец.
Я едва не рассмеялся, не сумел ограничиться улыбкой, потому что понял, насколько важно для нее услышать мой ответ.
— Если он танцор меча, это будет честно, — согласился я, — а если нет, получится фарс.
Светлые брови сошлись у переносицы.
— Тигр… — начала Дел, но фразу не закончила. Запнувшись на полуслове, она измученно посмотрела на меня.
— Или, — мягко сказал я. — Я пойду с тобой баска.
Мы привязали лошадей около кантины и вошли, откинув в сторону знакомый по прошлому вечеру полог. В зале еще держался запах хувы, но дым почти развеялся. В такую рань люди, ищущие забвения в алкоголе, хуве и женщинах, в кантинах не появляются.
Зато для знакомого Дел время было подходящим.
Он заметил ее еще у порога. Я увидел изумление в его глазах, а потом в них появилось тоже, что в глазах любого мужчины, увидевшего Дел: разгоравшееся пламя желания. Он был Южанином, темноволосым и темнокожим, с глубоко посаженными светло-карими глазами. Возраст его я определить не смог, но видимо он много лет провел в пустыне и солнце успело взять свою дань. Когда он улыбнулся, белизна зубов показалась неестественной на фоне смуглого лица.
Дел проигнорировала приятелей Южанина, сидевших рядом с ним. Она подошла к столу, чуть наклонилась вперед, чтобы привлечь его внимание, и пригласила его войти в круг.
Южанин был ошарашен.
— Круг? — эхом отозвался он, не веря своим ушам. Потом он пришел в себя и расхохотался. — Баска, зачем нам круг? Я с удовольствием встречусь с тобой в постели.
Реакция окружающих не обманула его ожидания. Посыпались шуточки и насмешки. Южанин широко улыбался, но я заметил, как подрагивали темные брови, стремясь сойтись у переносицы и выдавая его беспокойство. Дел плавно потянулась к мечу и с тихим шипением Бореал выскользнула из ножен. Обхватив рукоять двумя руками, она подняла клинок вертикально вверх — рукоять застыла у пояса, острие оказалось дюймов на пять выше головы Дел. От короткого движения в воздухе осталась вспышка стали, которая привлекла внимание всех посетителей кантины к клинку и женщине. Движение было выполнено безупречно, отработать такое можно только долгой практикой. Поза