Жеребец демонстрировал мне свою игривость и любознательность настырно просовывая нос мне под руку и щипаясь. Я почесал ему морду. Движение было машинальным, мои мысли занимало другое. Я смотрел вниз, на Стаал-Китра, туда, где женщина принимала повод серой лошади. Женщина подняла голову, выискивая меня, прикрыла ладонью глаза от света, но я не сделал ни знака в ответ.
Дел поднялась ко мне. Как и я, она тяжело карабкалась по тропинке, стараясь побыстрее достичь вершины и при этом не попасть под ноги лошади.
Я рассматривал серого мерина с темными пятнами на шкуре, светлой гривой и грязной мордой. Как и жеребец, мерин отрастил густую зимнюю шерсть, которая не позволяла судить о его статях. Дел подошла ко мне и бросив повод, оставила серого пастись.
Впервые с той минуты, как я увидел ее, мне не хотелось, чтобы Дел была рядом.
День был ярким, чистым, холодным. Ветер ерошил мои волосы и отбрасывал их с глаз, позволяя беспрепятственно видеть землю на воде.
— Я не могу жить в этом мире, — сказал я.
Дел говорила спокойно, мягко. Но слова обидели меня.
— Ты сможешь жить везде, где захочешь.
— Я не хочу жить в этом мире, — сообщил я. — Он не мой. Я старая лошадь, Дел, а ты подводишь меня к воде в полной уверенности, что я буду пить только потому что ты этого хочешь? Особенно после того, как я узнал, что вода отравлена?
Дел кинула на меня резкий взгляд, косы ударили по плечам.
— Отравлена! Стаал-Уста не…
— Отравлена, — твердо повторил я, — для меня. Мне она не нужна, Дел. Может тебе без нее не прожить, но мне она не нужна. Я Южанин. И я не собираюсь менять себя, чтобы подстроиться под твой мир. Моя родина — Юг. Туда я и вернусь.
От ветра ее щеки покраснели.
— Тогда… Ты говорил с Телеком и Стигандом?
— Да.
— И вы придумали, как тебе уехать раньше?
— Нет еще.
Она кивнула.
— А что, если они ничего не придумают? Ты все равно уйдешь?
Я резко отвернулся, прерывая разговор, и отвел с холма, продуваемого всеми ветрами.
— Дел, я выбрался с острова чтобы покататься, а не разговаривать. Если поедешь со мной — прекрасно… нет — просто подожди меня внизу, — я запрыгнул в седло. — Конечно если ты не хочешь заставить меня плыть.
Серый попытался пойти за жеребцом, но Дел удержала его. На ее лице отражалась внутренняя борьба, потом все пропало и лицо превратилось в каменную маску.
— Я поступила правильно.
— Правильно для кого, Дел? Для себя? А может быть для Калле? Нет. Для меня? Тоже нет. Ты не думала обо мне. Ты не думала о Калле. Ты сделала это для Дел.
— А ты не подумал, как тяжело мне было решиться? — Дел крикнула так, что проснулось эхо. — Тебе не кажется, что я достаточно мучилась воспоминаниями об убитой семье и мне пора подумать о себе?
— Наверное, — согласился я, — но наверное стоило подумать и обо мне, прежде чем подавать меня в рабство, — жеребца просто переполняла энергия, я сдерживал его изо всех сил. Гнедой пританцовывал, бил копытами, бочил, грыз удила, демонстрируя свое нетерпение. — Дел, я не сомневаюсь, что тебе гораздо проще игнорировать мои чувства утверждая, что все это ты делаешь ради Калле. Может так оно и есть. Но факт остается фактом — ты сделала меня пленником жизни, вести которую я не хочу.
— Это только на год!
— Слишком долго, — отрезал я. — Сначала шестнадцать долгих лет рабства у Салсет, потом четыре долгих месяца рабства в шахте Аладара, а теперь я снова стал рабом, Дел, потому что ты не позволила мне решать за самого себя. Ты сама приняла решение, не позаботившись спросить, что я об этом думаю.
— У меня не было выбора!
— Это козье дерьмо, Дел, и ты это знаешь, — выкрикнул я с горечью и перевел дыхание, чтобы успокоиться. — Ну ладно, баска, ты свой выбор сделала. Теперь живи своей жизнью, а я, в аиды, буду жить своей.
— Тигр…
— Нет, — я удержал рвущегося жеребца. — Я очень устал от спора с тобой… так что давай закончим.
— Тигр… подожди!
Я натянул повод, развернул жеребца и посмотрел на нее.
— Тигр… — Дел шла по траве, с которой ветер сдувал снег, сжимая повод серого. Она подошла к жеребцу, к стремени, и положила ладонь мне на колено. — Тигр, я клянусь… я клянусь, я не собиралась этого делать. Не для этого я везла тебя с собой, спала с тобой… Я использовала тебя, да, и я не виню тебя за то, что ты злишься… но клянусь, все это я делала не для того, чтобы купить время с Калле. Но когда я увидела ее, я поняла, что она может вырасти так и не узнав матери, и я не выдержала. Мне нужно было купить время, чтобы провести его с моей дочерью.
Я покачал головой.
— Ты собиралась, Дел. Может сначала ты не думала о Калле, но ты знала, что можешь купить прощение, благосклонность вока, предложив им нового ан-истойя, — Северное слово вырвалось с горечью. — Ты просила меня поехать с тобой, быть твоим поручителем, ты просила об этом отлично зная, что случится дальше.