Ее слова мне не очень польстили.
— Откуда ты знаешь? Я не совсем слепой…
— Не слепой, — она не дала мне закончить. — Глухой. По крайней мере глухой к музыке.
— Музыка, — вздохнул я, проводя ладонью по лицу. — Баска, ты могла бы объяснить поконкретнее? Вся эта болтовня про музыку и магию…
— Вся эта «болтовня», как ты выразился, слишком конкретна, чтобы ты ее понял, — Дел показала на Север, предлагая продолжить путешествие.
Я снова повел жеребца вперед.
— Значит ты говоришь, что эти люди, Кантеада, музыканты.
— Нет, — мягко возразила она. — Кантеада это сама музыка.
Я хмыкнул.
— Заметная разница.
— Разозлился, да? — Дел покачала головой. — Я же говорила, ты не поймешь.
— Я понял одно, — объявил я. — Неизвестно по какой причине, насколько я могу судить, нами заинтересовался волшебник и отправил по нашему следу гончих из аид. Может, конечно, он так развлекается, но мне это удовольствия не доставляет, — я хмуро посмотрел на Дел. — Мне не нравится эта история, мне не нравится все, что с нами происходит, даже эта страна мне не нравится, — я глубоко вздохнул, снова помолчал и, заметив, что она еще слушает, продолжил в том же духе. — С той минуты, как мы пересекли Границу, я все время мокрый. Ты наполовину заморозила меня мечом, на меня напали локи, живые и мертвые всадники, за мной гнались заколдованные гончие, мать и дочь лезут ко мне, требуя любви, и все это время ты меня тактично от себя отгоняешь. И ты еще винишь меня, что я разозлился?
Дел задумчиво разглядывала меня.
— Ты устал, — наконец заключила она. — Ты почувствуешь себя лучше, когда поешь.
— Поешь, шмаешь, — проворчал я. — Я почувствую себя лучше только когда мы покончим с твоими делами и вернемся на Юг, где тепло, светло и сухо.
Дел взяла у меня повод.
— Если мы будем стоять здесь, Тигр, мы никогда никуда не попадем.
Раздражение, как и дождь, никак не унималось. Я повернулся и пошел.
24
Справа от нас тянулся узкий каньон, по которому мы с жеребцом успели прокатиться два раза, в обе стороны. Слева над нашими головами поднималась серая унылая скала, блестевшая от бесконечного дождя, сыпавшего с неба. Скала выглядела так, словно кто-то высек ее из земли гигантским топором, оставив огромные зарубки и борозды, но грубые резкие контуры смягчали мох и упавшие листья, устилавшие всю скалу зелено-золотым ковром, отливавшим цветом увядшей сливы.
— Здесь даже цвета другие, — пожаловался я, шурша мокрыми от дождя листьями.
Дел посмотрела на меня, на скалу, на голые деревья, на листопад, на землю цвета меха выдры. Подумав, она кивнула.
— Они глубже, богаче, старше… Не такие неверные, как на Юге.
— Неверные? — я не понял, что она имела в виду.
— Да. На Юге цвета неуловимые. Их подчиняют себе капризы погоды. Самумы, переносящие пески на мили. Деревья и трава, скрывающие от мира каждую каплю воды. Солнце, крадущее жизнь отовсюду, и у людей, и у животных.
Я нахмурился.
— Ты мне как-то сказала, что Юг тебе нравится.
— Я его уважаю. Я восхищаюсь его силой, жестокой красотой, стремлением выжить. Но это… это… — одной рукой она обвела горы, каньон, лес. — Все это я знала с рождения. Это мои цвета и даже запахи. Аромат мокрой от дождя земли. Этот мир создал меня.
Что-то шевельнулось во мне. Такой крошечный маленький бутон, угрожающий распуститься.
— Ты говоришь так, словно собираешься остаться здесь навсегда.
Она резко посмотрела на меня и отвернулась.
Бутон распустился и показал мне все цвета моего страха.
— Баска… как только эта история закончится, мы вернемся на Юг. Я точно. А ты нет?
Она старательно избегала моего взгляда.
— Я еще не решила.
Женщины — стихийные создания. Они действуют руководствуясь эмоциями, а не логикой. Они имеют склонность принимать внезапные решения и даже если доказать им, что они совершенно неправы, они держаться за свои слова упрямо, просто для показухи, чтобы сохранить лицо и успокоить гордость. Они редко анализируют ситуации, да и не могут это сделать, поскольку видят лишь то, что хотят видеть. Они замечают что-то, у них появляется желание этим обладать и они это берут, а если не могут взять сами, находят мужчину, чтобы он получил это за них.
Они говорят первое, что придет в голову, а потом жалеют и отрицают, что когда-то это говорили.
Женщины — непостоянные создания.
Но у них есть много общего с мужчинами и я сразу понял, что скрывается за уклончивостью Дел, независимо от произнесенных ею слов. Дел сказала, что еще не решила, и я не сомневался, что решение готово.
Я застыл. Пришлось остановиться и жеребцу.
— Ты хочешь сказать, что протащила меня весь этот путь на Север из-за какого-то трижды проклятого кровного суда и не собираешься возвращаться домой?
Она ответила не сразу. После долгой паузы Дел тихо напомнила:
— Я дома, Тигр.
Аиды. Возразить нечего.
Я постарался говорить грубовато:
— Дел…
— Я сказала, что еще не решила.
— А когда ты решишь?
Она пожала плечами.
— Когда решу.
Она меня утешила. Сломанными ногтями я провел по старым следам от когтей. Пару дней мне некогда было бриться и щетина меня бесила.