— Дел… — я повернул голову, пытаясь увидеть ее и краем глаза заметил, как Массоу оттолкнул ее назад и толкал пока она не ударилась о скалу так сильно, что стукнулась головой. Я услышал скрежет рукояти меча по камню, а потом увидел Массоу, который уже не был Массоу.
— Тигр… Тигр…
Аиды, я никогда не слышал такого испуга в ее голосе. Я снова попытался вырваться, но с двумя локи справиться не мог. Я чувствовал, как чьи-то руки прижимаются к животу, скользят ниже, между бедрами…
Адара: «…сила в плоти…»
Киприана: «…сила в стали…»
Аиды, они расстегивали мой пояс.
Дел начала кричать.
Я подумал: если я смогу освободить меч… но я знал, что не смогу. Я лежал на спине, на ножнах: меч для меня был потерян.
Киприана склонилась надо мной, языком провела по моей щеке, лизнула шрамы. Что-то ударило меня по зубам: ожерелье из неровных камешков.
И тут я узнал его. Красноватые камешки, нанизанные на кожаный шнурок. Она показывала мне его раньше, надеясь вызвать ревность, но тогда я его не вспомнил. Теперь я все понял: это ожерелье много лет назад Дел сделала для своей матери, а потом бросила в круг камней, предложив его локи в надежде, что они угомонятся.
Очевидно попытка не удалась.
Они не были женщинами. Вернее не совсем женщинами. Чем-то очень страшным.
Демонами в телах женщин, использующими женские уловки и женскую силу. Вряд ли я бы справился и с одной. Двое будут моей смертью.
Или чем там, что останется от меня, когда они со мной покончат.
Дел еще кричала. Массоу, который уже не был Массоу, прижал ее к земле. Я скорчился, изогнулся, перекатился на бок. Я видел только обрывки, потому что женщины были слишком сильны. Дел, как и я, лежала на спине, отплевываясь и отбиваясь, царапаясь и крича, но явно проигрывала битву. Массоу, который уже не был Массоу, раздвигал ее ноги.
Но он мальчик, мысленно простонал я, и словно услышав меня, Массоу изменился. Мальчик исчез. Было только нечто, вытекающее изо рта, носа и ушей. Что-то, ставшее гораздо больше мальчика. Даже больше меня.
Драться было уже не с кем. Враг Дел изменился, но он использовал ту же мужскую тактику. Ту, которую использует завоеватель, чтобы покорить гордую женщину.
Аиды, если это повторится…
Я попытался плеваться: Киприана засмеялась. Попробовал кусаться: Адара улыбнулась. Попытался лягаться и царапаться, но тоже безрезультатно.
Дел уже тихо всхлипывала.
Рука Адары была там, где ей не следовало находиться. Киприана облизывала мне лицо, засунула язык мне в рот. Я почувствовал, как сжался желудок и ядовитый привкус желчи стал подниматься по горлу.
Аиды, не так же…
Нет, не так. Потому что что-то изменилось.
Звук. Тонкая нитка звука. Не меч, не нож, а игла, воткнувшаяся в ухо. Появилась какая-то сила. Она вошла в мою голову и пронзила мозг.
Перед глазами все поплыло, в ноздри бил вонючий запах и оставлял противный привкус на языке. Сначала у меня начал пропадать слух, а потом я различил тончайшие звуки, скользившие за назойливой мелодией.
И я понял, что это.
Да благословят боги Кантеада.
Руки оторвались от меня. Тела отодвинулись, ведомые назад песней, и им подчинились демоны, заключенные в чужую, человеческую плоть.
Я сел. Адара, Киприана и Массоу застыли, прижав ладони к ушам. Их лица кривились от боли.
— Дел, — я подполз к ней, положил ладонь на ее плечо и почувствовал как дернулось тело. Она лежала лицом вниз на земле.
— Дел…
Она медленно, неуклюже приподнялась и тут же шарахнулась от меня, отталкиваясь от земли руками и ногами. Она карабкалась по грязи, пока не уткнулась в каменную стену, и там села, вжавшись в скалу, словно хотела скрыться в ней.
— Дел, — позвал я, — баска… — но запнулся, потому что понял, что она меня не слышит.
Аиды, до чего же страшно смотреть в лицо безумию.
Баска, только не ты.
За моей спиной стояли локи, пойманные в ловушку песней Кантеада.
Баска, смотри на меня, а не на них.
Она вжала пальцы в камень. Она всегда коротко стригла ногти, но все равно, один за другим они трескались, вонзаясь в скалу.
Я побоялся коснуться ее.
За моей спиной повизгивали локи.
— Делила, — позвал я со всей твердостью, на какую был способен.
Она посмотрела на меня. Тупо, но на меня, что было явным улучшением.
— Делила, — повторил я.
Губы дрогнули. Искусанные, окровавленные губы, которые уже начали припухать. Она говорила что-то, но я ничего не слышал.
Очень нежно, в третий раз.
— Делила…
Она взглянула на меня и наконец увидела. И пришла в себя.
Дел снова стала Дел. Разъяренной Дел.
Грязь покрывала ее лицо. На подбородке перемешались слюна и кровь. Мокрые от пота волосы лезли в глаза, пачкаясь в слезах и крови. Ее трясло так, что она едва держалась на ногах, но она стояла и пыталась вынуть меч.
Будь у нее время, даже в таком состоянии Дел убила бы тела, оболочки, приютившие локи, но времени не хватило, потому что за дело взялись Кантеада. Мелодия снова изменилась, и мы уже не управляли собою, подчинившись могучей силе.
И эта сила заставила Дел прервать начатую песню, песню войны и смерти, звуки которой обещали гибель. Эта сила вмешалась в песню, а потом заглотнула ее, прожевала и выплюнула на землю. Почувствовав это, Дел замолчала и снова начала дрожать.