– Мне нужен Аджани, – сказала она.
Карие глаза расширились от изумления, потом он нахмурился и прищурился.
– Аджани, – эхом повторил он. – Зачем?
– По той же причине, – объявила она. – Я собираюсь убить его.
Он хрипло рассмеялся.
– Мужчины пытались сделать это, баска, а Аджани живет и преуспевает.
– Это ненадолго, – она взмахнула мечом и клинок разрезал воздух, чуть не задев кончик его носа. – Аджани, – мягко повторила она.
Южанин вышел из круга. Поскольку и Дел понимала, что происходящее не относилось к танцам мечей, она спокойно вышла за ним. Он остановился у границы большого человеческого круга, встал рядом со своими друзьями, которые потянулись, чтобы поддержать его, и я понял, что поединок окончен.
– Аджани на Севере, – угрюмо сообщил он.
– Тогда почему ты здесь, Южанин?
Он сплюнул.
– Он мне уже не начальник.
– Нет? – светлые брови приподнялись. – Неужели тебе наконец-то надоело наживаться на продаже детей?
Его ноздри раздулись.
– Я продал тебя?
Я подумал, что она тут же его и убьет, но Дел не потеряла контроль над собой.
– Ты пытался, Южанин, но удача и боги уберегли меня.
– Тогда почему ты прицепилась ко мне? – он развел окровавленными руками. – Ты свободна, баска. Какой во всем этом смысл?
– Никакого, – спокойно сказала она. – Я просто собираю кровный долг.
Это был бой Дел, а не мой, но я уже мечтал, чтобы она побыстрее закончила.
– Кровный долг…
– Аджани, – повторила она. – И ты свободен.
Вспыхнувшая было надежда тут же пропала. Я легко мог прочитать его мысли. Он высоко ценил свою жизнь, но не меньше стоила его гордость, особенно в глазах друзей. Униженный женщиной, он сохранял первую и терял вторую.
– Я не предаю своих.
Дел выразительно повела плечом.
– Преданные люди тоже смертны, – она кивнула головой. – Вернись в круг. Подбери меч. Сейчас ты получишь все, чего заслуживаешь.
Ему очень хотелось отказаться, но его вынуждала собственная гордость и молчание зрителей. Он медленно вернулся в круг и взял меч в окровавленные руки. Когда он повернулся к Дел, на его лице не было страха. Он злился. Не из-за того, что ему приходилось расставаться с жизнью, а из-за того, что убивала его женщина.
Дел улыбнулась. Я видел, как она растянула тонкие губы, потом губы разошлись и я услышал знакомые звуки. Дел запела очень тихо, но этого хватило, чтобы привести мужчину в ярость.
Дел вызывала к жизни меч. Вся мощь Бореал ей не понадобилась. Северная женщина подошла к бессильной завесе стали, легко рассекла ее и вонзила три фута жемчужно-розового клинка во влажную от пота, неуклюжую плоть.
Они не верят в это. Каждый из них, даже когда кровь вытекает из их тел, орошая Южный песок. Даже когда они не могут говорить, их губы шепчут слова, отрицающие ее победу, хотя их тела говорят им другое. Окровавленные, с искусанными губами и коркой песка на лице, они смотрят с удивлением, испугом и отчаянием.
Но не хотят признавать ее победу.
Она отвернулась от безжизненного тела и посмотрела на меня. Северный меч, залитый кровью, отдыхал в ее руке. Чужое лезвие с такими же чужими рунами роняло рубиновые капли на янтарные песчинки, бусинка за бусинкой, пока ожерелье смерти на потеряло свою форму и не превратилось в обычную лужу крови, глубоко пропитавшую песок.
Дел едва заметно ссутулила одно плечо – ответ на мой невысказанный вопрос – а потом один раз кивнула. Только нам понятная беседа.
Дел снова повернулась, склонилась над телом, ее рука пошарила по груди Южанина, нашла какую-то вещь и сорвала. Медленно, скованно, мрачно обдумывая что-то, она вышла из круга и вытерла клинок о его бурнус.
Краем глаза Дел наблюдала за его приятелями, изучая мужчин, которые совсем недавно с грубой прямотой изучали ее. Сейчас важно было определить их намерения. Дел не умела читать мысли, но обладала сверхъестественным пониманием мужчин. От этого даже мне частенько становилось не по себе. Я уже несколько раз ловил себя на том, что мысленно веду разговор, выискивая ответы на вопросы и предположения, чтобы проверить их вескость до того, как у Дел появится шанс наградить меня одним из ее резких упреков.
Дел выпрямилась.
– Аджани, – тихо сказала она в звенящей тишине, обращаясь ко всем окружающим, но уделяя особое внимание четырем мужчинам, лишившимся пятого.
– Он нужен мне. Я заплачу.
Я взглянул в лицо Дел. Ей хотелось бы получить нужную информацию, но больших надежд она на это обращение не возлагала. Трудно было предположить, что после случившегося кто-то все расскажет ей на глазах у толпы. Если среди собравшихся и был человек, который знал, где искать Аджани, скорее всего он помолчит пока не сможет поговорить с Дел наедине, вдали от четырех Южан, которые злобно смотрели на нее.
Танцем и обращением Дел заткнула всем рты, но тишина длилась недолго, несколько секунд. Мужчины заговорили, обмениваясь впечатлениями от только что увиденного боя. Я сам танцевал бессчетное количество раз и после каждого танца слышал подобные разговоры. Но на этот раз предметом обсуждения был не танец, а танцор – Северянка, женщина, которая так легко отправила в другой мир одного из них. И эта женщина пробиралась через толпу к кантине, чтобы ждать.
Хорошенькое выдалось утро.
Толпа быстро разошлась. Большинство мужчин отправились в кантину следом за Дел покупать выпивку, обсуждать танец мечей и украдкой разглядывать Северную баску. Всех этих людей я не удерживал, но когда приятели мертвеца наклонились, чтобы унести тело, я остановил их.
– Его деньги принадлежат женщине, – напомнил я. – Правило круга: победитель получает все.
Им это не понравилось. Один из них, черноволосый, с оспинками на лице, плюнул мне под ноги. Трое других радостно заулыбались, оценив мужество приятеля, но никто не проронил ни слова. Да и не нужно было – я видел все в их глазах.
Я не отреагировал на плевок и осмелевший рябой сообщил мне, что он думает обо мне одним коротким, не совсем приличным словом – связанным с ненормальной близостью с козами. На это я просто вежливо кивнул и наклонился, чтобы срезать ножом привязанный к поясу кошелек. Потом я выпрямился и пригласил всех их войти со мной в круг.
Танец: четверо против одного.
Они струсили (это не простая самонадеянность. Я действительно танцую прекрасно, потому что учился у настоящего мастера, долго и старательно отшлифовывая свое умение). Они все поняли и отступили, пока я ждал ответа.
Я вошел в кантину, выискивая Дел, и нашел ее за маленьким столиком в углу, но уже не одну. Потребовалось гораздо меньше времени, чем я предполагал, чтобы добыть нужную ей информацию, к тому же из неожиданного источника: от вчерашнего мальчишки Ямины с темной полоской над верхней губой.
На нем была ярко-голубая шелковая туника, украшенная желто-зеленым узором, алые мешковатые штаны, заправленные в высокие черные сапоги и свободно распахнутый шафрановый бурнус. Он стоял у столика, ожидая приглашения присесть, и держал в руках глиняный кувшин. Когда я подошел, мальчишка улыбнулся, многозначительно поставил кувшин на стол и выпрямился.
Под тонкой тканью бурнуса я заметил за поясом, у поясницы, какое-то оружие с рукоятью и клинком, но опознать его не смог.
А за мальчиком стоит последить.
– Акиви, – тепло сказал он, показывая на кувшин. – Гораздо лучше, чем здешнее вино.
– Зачем? – спокойно спросила Дел. – Если у тебя есть, что сказать, не теряй времени на ненужные любезности.
От такого заявления он опешил. Внешность у мальчика была, без сомнения, симпатичная и он привык к раболепствованию Южанок из кантин и им подобных. Прямота Дел, не привычная для Юга, шокировала его. В соединении с ее внешностью этого обычно хватало, чтобы содрать с мужчины всю гордость, заставляя его смущенно молчать или запинаясь бормотать извинения.
Этот не запинался и не извинялся. Он махнул рукой и сел. На мою табуретку. Я выразительно посмотрел на него. Заподозрив неладное, парень поднял голову, одарив меня взглядом невинных глаз, и снова встал.