Раздался осторожный стук в дверь.
— Эффи. Я хочу попросить прощения. Я выразился слишком резко…
— Все нормально, Йиска. Просто дай мне побыть одной.
— Нет, не все нормально. Я повел себя некорректно.
Эффи невольно фыркнула. Очень уж по-американски это прозвучало.
— Не волнуйся, через пару минут я выйду.
Вытирая лицо, Эффи услышала третий голос, присоединившийся к беседе. Навряд ли кто-то мог прийти к ней в такое время — тем более что в дверь никто не звонил. Должно быть, проявился Малки… С некоторым удивлением Эффи поймала себя на мысли, что присутствие призрака больше не ужасает ее. «Кому нужны наркотики, — подумала она, — когда жизнь и без того достаточно абсурдна?»
Приняв слабительное, Эффи вернулась в комнату.
— Ты думаешь, она согласится пойти? — Малки стоял к Эффи спиной и не сразу заметил ее появление. — Ты же видишь: она считает тебя сумасшедшим.
— О чем у вас тут речь? — Эффи выключила свет и открыла окно.
Свежий утренний ветерок влетел в комнату, приподняв вытертые сетчатые занавески.
— О, привет, Эффи. Я как раз говорил Дункану…
— Малки был возле Мэри-Кинг-Клоуз, — сказал Талискер. — Прохода больше не существует. Большая его часть разрушена землетрясением две тысячи второго года. Там нет пути в Сутру. Поэтому мы отправляемся в Нью-Мехико: посмотрим, не сумеет ли нам помочь дедушка Йиски.
— О… — Эффи встряхнула головой, пытаясь осознать услышанное. Новый, непредвиденный поворот… Словно что-то ускользало из ее рук. Может, это последний шанс порвать с прежней жизнью, в которой все распределено и упорядочено: колледж, ночные клубы, наркотики и еда. Даже рвота и понос были чем-то привычным. Регулярным. Обыденным. Жизнь, которую она могла худо-бедно контролировать. И все же…
Желудок опять скрутило спазмом — начинало действовать слабительное. И это тоже было привычное, знакомое чувство.
— Мы хотим спросить: поедешь ли ты с нами, Эффи? Я готов оплатить дорогу.
«Нет. Это слишком. Слишком головоломно, чтобы поверить. Слишком сложно, чтобы даже думать об этом…» Эффи захотелось, чтобы они ушли. А еще лучше — исчезли насовсем. Но все трое смотрели на нее и ждали ответа. Ей не нужна их жалость, не нужно их участие. Она не… Снова свело желудок. Знакомо. И отвратительно.
— Да, — сказала Эффи. — Я поеду.
Она сжала образок святого Христофора в ладони и чуть улыбнулась, созерцая удивленные лица мужчин.
ГЛАВА 4
Солнце немилосердно поливало лучами крошечный джип, который дребезжал и трясся на ухабах. На многие мили вокруг простиралась пустыня — однообразная и голая. Здесь не было ничего, только рыжая засохшая грязь и низкий кустарник.
Впрочем, водителя это не беспокоило. Его не интересовали ни унылый пейзаж, ни бездонное синее небо над головой.
— Кичи-кичи я-я мама, кичи-кичи я-я миии, — фальшиво распевал он, барабаня по рулевому колесу в такт звукам радио. — Voulez-vous coucher avec moi? C'est soir… voulez…[2] — Внезапно сигнал пропал — как раз перед тем, как песня достигла кульминационного момента.
— А, черт, долбаная машинка! — Водитель ткнул радио кулаком. Сигнала не было. Мужчина покрутил настройку каналов. Тщетно…
Единственной вещью, которую Лэйк Первый Орел Маккиннон не переносил на дух, была тишина. Он остановил машину и оглядел окружающую пустыню едва ли не с подозрением. Огромное пустое пространство, погруженное в молчание. Человеку нужно куда меньше, чтобы сойти с ума.
Звук, донесшийся сверху, привлек его внимание — высокий, звонкий клич орла. Даже несмотря на зеркальные солнечные очки, Лэйк вынужден был прикрыть глаза ладонью, когда поднял лицо к солнцу. Лысый орел. Хорошее предзнаменование, наверное…
— На что ты там смотришь, а? — проворчал Лэйк. Его красивые губы изогнулись в усмешке. — Эй! Не на меня ли? На меня глядишь? — Лэйк был избалован чужим вниманием, да вот только орлу не было до него никакого дела. Раскинув широкие крылья, птица поймала восходящий поток воздуха и быстро ушла вверх, исчезла в синеве неба.
Лэйк пожал плечами и снова занялся насущной проблемой — молчащим радио. Он нанял джип в Лас-Вегасе и не догадался прихватить собственную коллекцию музыкальных дисков.
— Ну давай же, — пробормотал он, беспомощно глядя на приборную доску, — играй!
Бесполезно. Лэйк уже готов был сдаться, когда его внимание привлек серебристый блеск. Какой-то диск лежал на полу джипа — небось исцарапанный до полной непригодности. Но выбора не оставалось.
— Да! — триумфально воскликнул он. — Музон!
Подобрав диск, Лэйк протер его рукавом рубашки и вставил в проигрыватель. Музыка затрубила неожиданно громко — так что Лэйк подскочил на сиденье.
— Ишь ты! Шэнайя[3]! — Он ухмыльнулся и сделал большой глоток виски из бутылки, валявшейся на соседнем сиденье. Лэйк снова завел мотор, и машина ринулась с места, подняв облако рыжей пыли.
Вдалеке замаячили очертания гор. Очень скоро он пересечет границу территории народа динех. Впереди небо было более темным, покрытым облаками холодного атмосферного фронта. Он слышал, будто в горах сильные снегопады — не то что здесь. Да, холодная погода, холодный прием — вот что ожидает его в резервации.
Лэйк усмехнулся своим мыслям.
— Добро пожаловать домой, приятель.
Пустыня оказалась совсем не такой, какой он себе представлял. Она была полна ярких, насыщенных цветов — красного, оранжевого, серебряного и зеленого. Даже в это время года здесь было тепло, хотя воздух оставался влажным, предвещавшим холод, который придет с наступлением ночи. Никогда прежде не видел Талискер такого огромного, бесконечного неба. В яркой лазури плыли белоснежные облака, пушистые, ватные, какие часто рисуют в мультфильмах. Талискер бросил взгляд на Йиску, сидевшего за рулем. Его глаза были скрыты за темными очками, придававшими ему стильный, но несколько отрешенный вид. «Интересно, он всегда такой невозмутимый?» — подумалось Талискеру. Казалось, Йиска умел разговаривать только о деле, не тратя время на беседы «за жизнь».
— Когда мы доберемся до резервации? — спросил Дункан.
— А чего ты ожидаешь? Маленького стойбища с вигвамами? — отозвался Йиска. — Мы едем по территории динех последние два часа. Она покрывает семь тысяч квадратных миль.
— Надо же… Немало.
— Да. Больше, чем Западная Виргиния — так говорится в путеводителе. У нас собственное региональное правительство, школы, полиция… — Он неожиданно сверкнул белозубой улыбкой. — Не надо во всем верить голливудским фильмам, мистер Талискер. Это тебе не «Танцы с волками».
— А что? Я люблю волков. — Талискер посмотрел вдаль. — Некоторые из моих друзей были волками… И называй меня Дунканом. Церемонии ни к чему. Как ты думаешь, не стоит ли выпустить Малки?
Талискер оглянулся на Эффи, которая спала на заднем сиденье, завернувшись в толстое пуховое одеяло. В руках она держала деревянную коробку, прижимая к груди, как плюшевого медведя. В коробке был Малки. По крайней мере Талискер на это надеялся. Сам Малколм забрался внутрь очень неохотно, всем своим видом выражая скептицизм.
— Не выйдет, — стенал он. — Каждая собака знает, что призраки не способны пересекать воду.
— Прямо уж каждая собака? — подзуживал Талискер. — Тогда, должно быть, это правда.
В конце концов Малки сдался и исчез в коробке. Они могли только надеяться, что призрак каким-то образом сумел в нее упаковаться.
— Как джинн в бутылку, — прокомментировала Эффи.
Для верности Йиска рассыпал по дну коробки травы деда, предназначенные для «удержания» призрака. И все-таки никто не мог сказать наверняка, удалось ли им переправить Малки через океан, — и никто этого не узнает, пока они не попытаются вновь призвать его…