— Талискер!
Он подскочил от неожиданности, услышав голос за спиной. Йиска и Родни выбрались из палатки, в которой они ночевали, и приблизились к машине.
— Доброе утро, — улыбнулся Талискер.
Эта парочка напоминала скаутов-переростков, собравшихся в поход. На плечах Йиски висел плотно набитый рюкзак, который до этого ехал в багажнике джипа. Родни тоже нес на спине объемистый сверток, однако Талискер не мог понять, что это такое, поскольку вещи были обернуты большим куском оленьей кожи.
— Пора выдвигаться, — сказал Родни без предисловий. — Шаман ушел, и никто не помешает нам войти в пещеру…
— Что, даже не позавтракаем?..
— … но у людей могут возникнуть вопросы, — невозмутимо закончил Родни.
Талискер немедленно ощутил укол совести. У навахо не принято перебивать друг друга, и каждый из собеседников всегда дослушивал говорившего до конца. Возможно, именно поэтому в речи навахо было мало «сорных» слов и междометий, которые так замусоривают западную речь.
В молчании они пересекли поле, отделявшее их от пещеры Мумии. В предутреннем свете утес, нависший над входом, казался угрюмым человеческим лицом с нахмуренными бровями и скорбно изогнутым ртом. Изнутри долетал запах влажного камня и трав. Талискер немного помедлил, прежде чем войти внутрь.
— Все в порядке, Талискер? — спросил Йиска.
— Да. Я просто думаю, что стоило бы попрощаться с Эффи.
— Не беспокойся. Милли и Рене позаботятся о ней до нашего возвращения.
— Знаю. И все же… Она очень хотела пойти с нами.
Родни кивнул.
— Увы, медлить нельзя. Каждую ночь кто-нибудь умирает во сне.
Талискер повел плечами.
— Как знать… Может вообще не получиться.
Они вошли в темноту. Талискер ожидал, что здесь будет так же зябко, как и снаружи, если не холоднее, однако стены еще хранили тепло предыдущего дня. Впереди смутно вырисовывалась темная линия каменных нагромождений. Подойдя ближе, Талискер понял, что некогда это были постройки. Слева виднелись остатки какого-то круглого сооружения.
— Здесь находилась кива, — объяснил Йиска, понизив голос.
— Навахо когда-то жили внутри пещер?
— Нет. Это сделали анасази — древнее племя. Теперь оно исчезло.
— Что значит «исчезло»?
— Никто не знает, почему анасази умерли… или ушли. В свое время они славились как великие строители и ремесленники.
Талискер подошел к кругу кивы.
— Что это, Йиска? — Пол был присыпан какой-то пылью — светлой на темном камне. Талискер нагнулся, пытаясь ее рассмотреть.
— О! Не наступай. Должно быть, шаман сотворил песчаный узор. В последнюю ночь — в конце церемонии — песок выметают и развеивают по ветру.
— Похоже, они не очень-то старательно подмели, — заметил Талискер.
Йиска нахмурился и посмотрел на пол.
— Верно, — подтвердил он. — Надо было сделать это лучше. — Йиска всмотрелся во тьму пещеры, а затем обернулся к выходу. Отсюда заснеженный пейзаж казался до невозможности ярким. — Может, что-то напугало их, и они поспешили уйти, — пробормотал он. — Может, они увидели чинди…
— Кстати о чинди.. — Талискер вынул коробку из кедра и отошел к задней стене пещеры.
— Что он делает? — нахмурился Родни.
— Сичей, — Йиска взял деда под локоть и повел следом за Талискером, — ты только не пугайся…
Родни послал ему суровый, несколько презрительный взгляд.
— С чего бы мне пугаться?
— Малки? Малки, ты тут? Можешь выходить. — Талискер поставил коробку на пол и открыл ее.
Малки немедленно выбрался наружу; его полупрозрачный силуэт чуть колебался от дуновения ветра.
— Привет, Дункан. Эффи вернулась?
— Да. Мы так думаем…
Родни потерял дар речи. Он судорожно втянул воздух и прикрыл рот ладонью, словно боясь, что с его губ сорвется проклятие.
— Все нормально, сичей, — уверил его Йиска. — Малки — наш друг. Вернее, друг Талискера.
— Малколм Маклеод. — Горец зубасто улыбнулся Родни. — На самом деле я прапрапра… — не знаю уж, сколько там их — дедушка Дункана. Замечаешь сходство?
К чести Родни, он оправился от ошеломления быстрее, чем это сделал Талискер, впервые встретившись со своим предком. Старик слегка поклонился Малки.
— Я — Родни Таллоак из Аризоны, из народа Черного Леса. Можешь называть меня Хостин.
Малки уважительно кивнул и принял подобающий случаю торжественный вид.
— Рад знакомству, Хостин. Ты идешь в Сутру, дабы упокоить призраков?
— Нет, я останусь здесь и присмотрю за вратами. Надеюсь, Эффи мне в этом поможет.
— Эй, ты будь поосторожнее с этим делом. Последний человек, присматривавший за вратами, кончил тем, что «залип» в «пустоте» на двести лет.
— Малки. — Талискер нахмурился и предостерегающе покачал головой.
— Э… — Малки огляделся по сторонам, видимо, изыскивая достойный предмет для смены темы. — Так, значит, Эффи с нами не идет? Жаль. Девочка расстроится. Я серьезно. Она действительно очень огорчится, Дункан. Эффи говорила мне об этом, когда мы виделись в «пустоте».
— Талискер, у меня для тебя небольшой подарок, — быстро перебил Родни, поняв, что Малки — большой охотник потрепать языком. — Ты вроде упоминал, что хотел бы иметь оружие.
— Это верно, Родни. Я не мог провезти свой меч через таможню.
— Вот. — Родни протянул ему сверток из оленьей кожи, который до того висел у него за спиной. В серую ткань был завернут палаш.
Талискер присвистнул.
— Фантастика! Где ты взял?
— Моя семья хранит его со времен Гражданской войны. Один из моих предков был офицером в армии конфедератов. Я не уверен, что он когда-нибудь пробовал свое оружие в действии, но выглядит солидно.
— Ты заточил его, — благодарно пробормотал Талискер. Он встряхнул серую ткань, оказавшуюся военной формой. — Это тоже настоящее?
— Да. Примерь.
Талискер повиновался. Куртка оказалась немного великовата; видно, офицер армии конфедератов был очень широк в плечах. На левой стороне груди обнаружилась дырка от пули, окруженная сгоревшими пороховыми крошками. И Талискеру очень захотелось поверить, что офицер выжил. Он застегнул на талии пояс с висящим на нем палашом.
— Ишь ты! Спасибо, Родни. Действительно, спасибо… Но, может быть, стоило отдать меч Йиске?
Родни не рассмеялся, однако в его голосе засквозило веселье.
— Йиска лучше обращается со скальпелем. А этим он может причинить больше вреда себе, чем противнику.
Йиска улыбнулся, нисколько не обидевшись.
— Чистая правда.
— Ты что, собираешься идти в Сутру без оружия? — ужаснулся Малки. — Это может плохо кончиться. Разумеется, если мы вообще туда попадем.
— Попадем-попадем. — Талискер направился к задней стене пещеры, и все последовали за ним.
Впереди была тьма. Не просто тень. Не просто отсутствие света. Тьма имела форму, словно стоячий пруд. Стены пещеры исчезали, плавно перетекая в черное ничто.
— Оставайся там, Родни, — предупредил Талискер. — Не подходи ближе.
— Это всегда так выглядит, Талискер? — Йиска нервно облизал губы. — Я имею в виду, когда ты перемещался раньше…
Талискер рассмеялся, но в его смехе не было веселья.
— Нет. Обычно я пересекал грань в тот момент, когда умирал. Никто никогда раньше не вызывал врата из «пустоты». Йиска, я пойму, если ты раздумаешь идти.
— Нет, Талискер. Послание духов пришло к навахо. Наверняка не случайно. Я должен…
— Ладно. Держись за мою руку…
— Послушай, я действительно…
— … если не хочешь застрять в «пустоте». До свидания, Родни.
— До свидания, сичей.
— Ступайте.
Здесь все по-прежнему — и все иначе. По-прежнему, потому что «пустота» не может измениться. Иначе — потому что Талискер идет сквозь нее добровольно, живой и невредимый. Он чувствует руку Йиски, но не смотрит на него. Он знает, что друг испуган, и отлично понимает его страх. Впрочем, Талискер ходил этим путем раньше. Один раз — через воду, один раз — через огонь. Переход с Земли в Сутру никогда не дается просто. На самом деле нет никакой тропы. Только это не беспокоит его, ему известно, что путь через «пустоту» каждый должен проделать сам. И если он будет двигаться вперед, то непременно придет куда нужно.