Эффи уже готова была рассказать, как близко она видела кораннида, но затем решила держать язык за зубами.
— О, — сказала она тихо, не зная, что еще можно ответить. Фереби снова улыбнулась — на этот раз более приветливо. Видимо, потрясенное выражение лица Эффи смягчило ее.
— Пойдем я познакомлю тебя с Бурей.
Эффи нехотя подошла к озеру. Запах стада смешивался с туманом и висел в воздухе точно едкое облако. Фереби, проводившая уйму времени с этими животными, похоже, вовсе его не замечала, тогда как Эффи невольно сморщила нос.
— Буря! Ко мне! — скомандовала Фереби.
Белый мамонт вышел из озера и с готовностью приблизился к хозяйке. Рядом с хрупкой фигуркой Фереби животное выглядело еще огромнее, и Эффи испуганно подалась назад.
— Не бойся, — с улыбкой промолвила Фереби, — она не причинит тебе вреда. Иди сюда, малышка. — Буря протянула хобот и зашарила по куртке Фереби, разыскивая в карманах гостинцы. — Ох, какая ты нетерпеливая! — Фереби рассмеялась. — Хочешь погладить ее, леди Морган?
Эффи протянула руку и слегка коснулась хобота Бури.
— Ой, ее шерсть…
— Мягкая, правда?
— Да. Я думала, она жесткая и колючая.
— У всех остальных мамонтов она действительно жесткая, а вот Буря — другое дело. Видимо, это оттого, что она белая. Держи. — Фереби протянула Эффи пригоршню орехов. — Положи на ладонь и отставь большой палец.
Буря с готовностью взяла угощение, хотя Эффи протянула ей руку не без опаски. Фереби просияла, словно мамонт был ее собственным чадом.
— Смотри, ты ей нравишься.
Эффи издала короткий смешок.
— Стало быть, таких в Сутре уже двое…
— Да брось. Рако хорошо о тебе отзывался. И здесь твои друзья — Талискер, Йиска и Малки.
— Я их не видела. Они ушли из Руаннох Вера до моего прибытия.
Фереби кивнула.
— Ты тоже из другого мира, да?
Заданный напрямик вопрос застал Эффи врасплох. Она откровенно говорила о себе здесь только одному человеку — Туланну, да и ему не рассказывала о своем происхождении. Затем Эффи припомнила, что Фереби дружна с Рако и была с ним, когда Талискер и остальные прибыли в Сутру. Внезапно ей стало до того грустно, что на глаза навернулись слезы. Она здесь совсем, совсем одна…
— Все нормально?
— Да. — Эффи вздохнула. — Хотя нет… Я… О черт.
Она почувствовала, что слезинка выскользнула из-под ресниц и покатилась по щеке. Эффи стало стыдно. Не хватало еще разреветься перед Фереби Везул, такой самостоятельной, сильной женщиной.
— Обычно я не плаксивая.
Фереби чуть заметно улыбнулась.
— Ради всех богов, Эффи Морган! Ты попала в совершенно новый, незнакомый мир. На твоем месте любой почувствовал бы себя не в своей тарелке. Иди сюда, сядь.
Она подозвала санаха, приглядывавшего за стадом, и тот отвел Бурю обратно к озеру. Затем Фереби направилась к лесу и уселась на бревно, а Эффи пристроилась рядом на низкой ветке каштана.
— Я всего лишь хотела забрать их, — объяснила она. — Я не планировала здесь оставаться и уж точно не собиралась становиться хитом сезона для императора Туланна. — Фереби непонимающе приподняла брови, и Эффи поправилась: — Не собиралась становиться его фавориткой… лучшим другом.
— А. — Фереби кивнула. — Я слышала, это опасная должность.
— Да нет, он не такой… Я хочу сказать: не такой, как о нем думают большинство людей. — Эффи не понравилось, что Фереби оскорбляет Туланна у него за спиной, и она немедленно принялась защищать императора.
Фереби пожала плечами.
— Ну, я не знакома с ним лично, Эффи. Знаю то, что говорят другие. И ничего хорошего о нем я не слышала.
— По большей части все это — ложь. Он будет хорошим правителем для твоего народа, Фереби, если вы дадите ему шанс.
— Может быть, может быть… Однако не подлежит сомнению, что начал он плохо, заведя армию и большинство населения Дурганти в ловушку Зарруса. Давай надеяться, что у него появится возможность реабилитировать себя.
— Я всего лишь пришла за помощью. Заррус отыскал путь в мой мир и убивает там невинных людей. Одному Богу известно, сколько уже погибло. Я надеялась найти Талискера и привести его обратно, чтобы он разобрался… — Голос Эффи пресекся, когда она вспомнила о дяде Сандро. — Возможно, что по вине Зарруса погиб очень дорогой для Талискера — и для меня — человек. Я должна рассказать ему.
— Рако говорил, что они отправились на северо-запад в поисках… как же это… — Фереби нахмурилась, припоминая название. — Ах да, Совета Темы. Вряд ли ты сумеешь отыскать его прежде, чем все это закончится.
— Туланн меня не отпустит, — пробормотала Эффи.
Фереби рассмеялась.
— А ты ему кто? Рабыня? Пленница?
— Нет. Просто… Он не очень хорошо понимает, что такое дружба. Думаю, Туланн боится, что если я уйду, то больше не вернусь.
— А ты вернешься? Когда найдешь путь назад, в свой родной мир? — Фереби заглянула в лицо Эффи, и та почувствовала, что у нее начинают гореть щеки. — Святая задница Онрира! Только не говори, что ты влюбилась в этого маленького проныру!
Эффи ощутила растущее раздражение.
— Похоже, слово «дружба» находится за пределами понимания шоретов. И еще должна тебе напомнить, что этот «маленький проныра» — твой император.
Она запахнула плащ и поднялась на ноги, пылая праведным гневом.
— Всего тебе наилучшего, Фереби Везул!
Фереби выглядела скорее позабавленной, чем обиженной. Шагая по пляжу, Эффи спиной чувствовала ее пристальный взгляд.
— Эффи Морган! — крикнула Фереби ей вслед. — Ты не ответила на мой вопрос…
Йиске было трудно сосредоточиться. Он полагал, что Мелисенда — самое прекрасное существо… самая прекрасная женщина, которую он когда-либо видел. Чужая и странная, непонятная и загадочная. От нее пахло теплом и влажной землей.
«И она может входить в мои сны», — думал он.
— Я долго ждала, — сказала Мелисенда. — Заррус похитил магию сидов и напал на Совет. — Женщина перевела взгляд на Талискера, и ее в голосе зазвучали обвиняющие нотки. — Кем мы были без Бразнаира? Да никем! Мы утратили силу, остались беспомощными и беззащитными. Сидскому народу больше не нужны наши советы; мы не имеем никакого значения для их культуры. Наш статус стал номинальным, мы — просто старые обломки прежнего образа жизни, который неуклонно уходит в прошлое. Наши люди перенимают культуру феинов, женятся на феинских женщинах и поворачиваются спиной к путям рыси, медведя, волка и орла. И я не могу их за это винить. Ты ведь знаешь, Странник, что мы впервые явились в этот мир как изгнанники. У нас не было здесь корней, и все же мы сумели сохранить себя, свой народ. А теперь, когда сиды утратили способность превращаться, наш образ жизни исчез навсегда. И это произошло прежде, чем сменилось одно поколение. Мы словно потеряли душу, хоть это и случилось на физическом уровне… Как расчленение…
Йиска кивнул. Он недоумевал, почему проблемы сидов кажутся ему такими знакомыми, такими понятными. И все же факт оставался фактом.
— Как ты попала в тело Пса, Мелисенда? — спросил он. — Сиды часто так поступают? Я имею в виду: захватывают тела животных?
Еще прежде, чем Йиска закончил фразу, он понял, что оскорбил Мелисенду. Талискер издал многозначительное покашливание.
— Так делают Перевертыши? — холодно спросила Мелисенда. — У нас, сидов, это происходит иначе. Человек и его тотем-животное полноправны во владении телом. Наши души переплетены с самого рождения.
— Пес-то не был сидским животным, — нахмурился Малки.
— Не был. Он просто последовал за вами, потому что вы были добры к нему и накормили. Я же пребывала в «пустоте» вместе с другими душами. Заррус убил меня, чтобы сделать флэйя из моего тела.
— Так потерянные души, которые мы видели, ..
Мелисенда кивнула.
— Теперь их там тысячи. Мы не в силах обрести покой, забвение или рай — смотря кто во что верит, — потому что наши земные тела похищены.