Путники разбили лагерь. При помощи нескольких шестов и плаща Малки соорудил нечто наподобие палатки, защищавшей их от ветра. Они разожгли небольшой костерок и вскипятили немного чая.
— Что нужно этому Заррусу? — спросил Малки. — Зачем захватывать мир, если в нем не останется людей, которыми можно править? Чего он добивается?
— Мы действительно не знаем, Малколм, — вздохнула Мелисенда. — Есть подозрение, что он попал во власть черной магии и пытается достичь…
— Он хочет стать богом, — задумчиво произнес Талискер.
— Боюсь, что да. А почему ты так подумал?
Талискер поплотнее завернулся в одеяло. Его лоб все еще был покрыт мелкими бисеринками пота, так как тело до сих пор боролось с болью. Он коротко и невесело рассмеялся.
— Просто предположение. Попал в точку, да? Они все этого хотят… все, чьи амбиции слишком велики для этого мира. Джал был таким же; добиваясь своей цели, он едва не сровнял с землей мой родной город.
— Все твари, которых он создал — шарды и флэйи, и те, которых он призвал, — имеют кое-что общее. В тело каждого внедрен артефакт, который называют кетуритом. Это нечто вроде веры…
— Веры?
— Материальное воплощение веры и молитв, генерирующих энергию. Когда у Зарруса ее будет достаточно, он переступит пределы бытия и станет темным богом. Мы боимся, что это приведет наш мир к краху.
— И у вас есть план, так? Видимо, он предполагает мое участие. И, согласно этому плану, меня нужно подвергать всяческим страданиям, боли, пыткам… возможно, я вообще сойду с ума. В общем, мне навряд ли суждено это пережить.
Мелисенда ошарашено заморгала, не понимая сарказма Талискера. Она растерянно обернулась к Йиске.
— Изложи свой план, — сказал он.
Все было готово. Аон Кранн починили, и атака должна была начаться в самом скором времени — прежде чем силы Зарруса попытаются снова разрушить мост. Туланн сидел на спине у сидского орла. Сигрид стоял в нескольких футах поодаль.
— Воины! Союзники! Пусть наши боги смотрят на нас с небес и защитят в эти дни! — воззвал Туланн.
По его сигналу орел начал подниматься в чистые небеса, где горел восход. Сперва они взлетали по спирали, все выше и выше, и у Туланна закружилась голова. Сид Гемарх, который нес его, предупредил, что так будет, и император попытался внутренне подготовиться, но все равно желудок скручивало спазмом, а к горлу подступила тошнота. Немного придя в себя, Туланн огляделся по сторонам и увидел неподалеку орла Сигрида и еще пятерых, поднимавшихся следом.
Ветер засвистел в ушах, когда Гемарх спикировал в пропасть к своей цели — большому мешку с горящей смолой, к которому была привязана длинная веревка. План состоял в том, что орлы подхватят эти мешки и сбросят снаряды на вражескую армию, посеяв разрушение и панику в рядах противника. Тем самым они предоставят союзникам бесценные минуты, и воины успеют перебраться через Аон Кранн. Это был рискованный маневр: если пламя слишком быстро перекинется на веревки, то горящие мешки упадут на мост, и Аон Кранн снова рухнет на дно пропасти. Если же веревки окажутся слишком коротки, то в опасности окажутся сами орлы. Туланн убеждал Гемарха и остальных отпустить ношу, если это будет необходимо, и все же император сомневался, что кто-нибудь из орлов послушается его. Сиды были очень гордым народом.
Туланн ощущал жар огня; ветер был переменчив, и пламя то и дело оказывалось в опасной близости от перьев Гемарха. Огромному орлу потребовалось всего несколько секунд, чтобы пересечь ущелье, однако Гемарх хотел нанести максимум вреда и потому продолжал сжимать в когтях опасную ношу. Туланн уже извелся от страха и готов был умолять орла отпустить веревку. Наконец орел разжал когти; «бомба» полетела вниз, а Гемарх заложил вираж и вернулся к противоположному краю пропасти. Туланн смотрел во все глаза. Он понимал, что ветер может задуть пламя прежде, чем огненный снаряд упадет вниз, и тогда их усилия пропадут втуне… Но вот раздался удар.
Никогда прежде в Сутре не делали ничего подобного. Огромная волна вздыбилась в единый миг и покатилась по земле, сметая все на своем пути. Даже с высоты Туланн расслышал страшный вой и вопли тварей. Он закричал от радости. Их план действовал! — Гемарх, не мог бы ты сделать еще один круг? — попросил император.
Сперва показалось, что орел не услышал его, но затем он сложил крылья и заложил вираж. Туланн увидел схватку.
Один из орлов выпустил мешок слишком рано: смола горела на дне пропасти. Зато остальные снаряды нашли свои цели — твари Зарруса, охваченные огнем, бесцельно метались туда-сюда.
— Да! — крикнул Туланн.
Войска союзников уже преодолели мост и, едва оказавшись на другой стороне, тотчас вступали в битву. Туланн с Гемархом приземлились на противоположном краю ущелья. Солдаты выстраивались в очередь, чтобы поскорее пройти по Аон Кранну.
— Может, сделаем еще один заход? — крикнул Туланн Сигриду. — Кинем побольше смолы?
Сигрид покачал головой.
— Это все, что у нас было. Весь запас Руаннох Вера. — Он хотел добавить что-то еще, когда из ущелья донесся невероятный шум. Туланн запоздало понял, что тот же звук они слышали в ночь накануне разрушения Аон Кранна.
— Назад! — крикнул он. — С моста!
Началась паника. Солдаты пытались как можно скорее сбежать с Аон Кранна, толкаясь и мешая друг другу. Впрочем, сейчас целью Зарруса был не мост. Ярчайшие лучи зеленого света возникли в воздухе. Сопровождавший их звук напоминал удар исполинского хлыста. И там, где лучи попадали в стену города, возгоралось зеленое пламя. На противоположной стороне пропасти мгновенно начался пожар. Заррусу было все равно, задевает он свои собственные войска или нет. Он направил магию на разрушение окружающего; колдовские лучи невероятной мощи мгновенно сжигали все на своем пути.
Пламя достигло края моста и охватило находящихся там людей. Даже с другой стороны ущелья Туланн слышал крики несчастных, полные боли и страха. Многие прыгали с Аон Кранна или с краев пропасти в реку, текущую далеко внизу, — на верную смерть. Люди, превратившиеся в живые факелы, метались по мосту.
Кто-то скомандовал отступление, и те, кто был еще в состоянии передвигаться, потоком потянулись с моста. Многие были обожжены, многие — помяты в давке, и все без исключения пребывали в ужасе.
Когда людей на мосту не осталось, Туланн наконец очнулся. На негнущихся ногах он подошел к краю моста и посмотрел на другую сторону пропасти.
Зеленые лучи погасли; кое-где еще догорали смоляные снаряды. Остро пахло горелой плотью. Там и тут курились дымки. С моста до сих пор доносились звуки: среди мертвых копошились живые, корчась от жуткой боли. Их стоны и хрипы слабели с каждой секундой. Туланн молча созерцал обугленную кучу тел. Ведь это он — именно он — послал людей на верную смерть. Он так радовался своему плану и так мало задумывался о последствиях…
Армия альянса была рассеяна, сожжена, уничтожена. Менее чем за час.
— Нам нужно добраться туда как можно скорее, — поторопила Мелисенда. — Они не знают, какова истинная мощь Зарруса. А между тем он почти преобразовался.
— Я только хочу попрощаться, Мелисенда. — Йиска подошел к Талискеру и Малки. Снова начинался дождь, небо было затянуто тяжелыми темными тучами. — Однажды я видел солнце, — невесело улыбнулся он.
Талискер усмехнулся в ответ:
— Да, иногда оно там бывает, честное слово.
— Увидимся. Может, в Дурганти. Если нет — тогда в Руаннох Вере, — кивнул Малки. — Будь поосторожнее на спине у орла. Они не очень-то любят носить пассажиров.
— Ладно, учту. — Йиска вернулся к Мелисенде, которая уже сидела верхом на сидском орле.
— Эй, Йиска, — окликнул Малки, — если увидишь Эффи, попроси ее нас дождаться.
Йиска поднял вверх большие пальцы. Никто из них так ни словом и не обмолвился о Заррусе. В любом случае горец всегда оставался оптимистом.
Прежде чем они отбыли, Йиска еще раз глянул на друзей. Талискер выглядел гораздо лучше. Его организм восстанавливался с невероятной скоростью. Возможно, отчасти дело было в магии, поскольку здоровой рукой Талискер сжимал Бразнаир.