IX
Пришла зима…
Воскресный день…
Князь у заутрени в соборе
Лежит на каменных плитах,
Свое оплакивая горе…
Сюда, в собор, пришла толпа
Искать покоя и отрады
Под эти своды, где горят
Неугасимые лампады,
Где хор и причет в ранний час
Свершают стройное служенье
И к лику господа несут
С толпой молитвы и куренья…
Вдруг слышно ржание коней
И конских ног зловещий топот…
Мелькнули всадники… Идут…
В толпе пронесся тихий ропот…
От страха клир не в силах петь,
И, как волков голодных стая,
Толпа опричников вошла,
Кнутом дорогу расчищая,
И прямо к князю:
«Царь велел
Схватить тебя без замедленья,
Из наших рук приемлешь ты
Себе достойные мученья…
Вставай!..»
Церковная толпа
Упала ниц, дрожа от страха;
Но воеводу не страшат
Ни место лобное, ни плаха:
«Несу вины свои царю
И лютой казни я не трушу!
Берите… Богу предаю
Стыдом истерзанную душу!..»
Одежды мигом сорваны,
И князя с гиком, на аркане,
Влекут из храма на мороз;
Связав, полунагого в сани
Бросают… Конная толпа
Летит вперед с веселым криком,
Разносит воеводский дом,
Холопов бьет; в веселье диком
Пьянея, вышибает дно
И пьет из воеводских бочек;
Несется Нижним, по пути
Всех раздевая до сорочек,
И дальше, из городу вон;
Не смущена дорогой долгой,
Оку проехала и вот,
Сугробы разметая, Волгой
Летит…
Захватывает дух
От этой бешеной погони…
У князя в жилах стынет кровь;
Вдруг слышит: «Стоп!» —
и стали кони…
«Что стали вы?!» — «Коней поить!»
Глядит, а от него направо
Горят два радужных огня
И между них один кровавый…
«Нет! Не коням ту воду пить,
А мне!.. Я жду желанной смерти,
И той же мерою, что я
Другим возмерил, мне возмерьте!..»
К саням опричник подошел,
Взмахнул секирою широкой,
Ударил раз, — и голова
Слетела прямо в снег глубокий…
«Рубите прорубь!..» На реке
Работа быстро закипела;
Под синим льдом нашло себе
Могилу княжеское тело…
Едва покончили они
С своею спешною расправой, —
Над трупом князя в тот же миг
Поднялся вдруг огонь кровавый…
Огни скрутились в два столба.
Столбы сплелись между собою,
И словно тешились они
Своей воздушною борьбою…
Все разгорался, столбы
Кидались злобно друг на друга…
Толпа опричников стоит,
Глядит, бледнея от испуга;
Садятся быстро на коней
И в страхе, не промолвив слова,
С добычей ценною своей
Спешат от места проклято́го…
X
Москва…
Народ со всех концов
Бежит… На городских раскатах
Гудят везде колокола,
Сзывая бедных и богатых…
Спешат на казнь… Сегодня день,
Когда получит воздаянье
Старик-боярин, бывший князь,
За небывалые деянья…
Докуку праздничного дня
Толпа вознаградит с избытком,
И хочет знать она, каким
Преступника подвергнут пыткам;
Не знает, суждено ль ему
На площади четвертованье,
Иль, может, смилуется царь
И переменит истязанье…
…Вот показались бирючи.
Народ конями раздвигая
И громко отповедь свою
О лютой казни возвещая:
«Идите все смотреть сюда!
Глядите, как по правде царской
Казнен за разные вины
Убийца, выродок боярский!..
На перекрестке по ночам
Он речи вел с лукавым бесом!
Жена красавица и сын
Погибли по его кудесам!..
Приял он мзду за все дела,
Что силой учинял бесовской,
И царь казнил его… Иди,
Смотри сюда, народ московский!..»
И над толпою высоко
Заколебалася на пике
Покрыта кровью голова
Нижегородского владыки…