Каждый день они слетают
Одиночками на лов
И ему напоминают
Славу прожитых годов…
И стоит он так же смело,
Хоть усыпали пески
Прочь от каменного тела
Отлетевшие куски…
Макарья старый монастырь
(«Разлива мощного незыблемая ширь»)
Разлива мощного незыблемая ширь
В затишьи сумерек несется горделиво…
Вдали Макарьевский белеет монастырь
На желтой осыпи песчаного обрыва.
Кресты расшатаны, часть кровли снесена,
Раскрыто настежь все ветрам и непогоде;
С обрыва рухнула наружная стена,
Зияет трещина на потемневшем своде…
Две сотни лет назад, в давно былые дни
У стен шумел народ, отрывисто стучали,
Кидая молнию, ружейные огни,
И тяжко ухали затинные пищали…
Здесь, на сыром песке, с весенней ратью волн
Готов — по-старому — он биться до упаду;
Он помнит эти дни и, старой веры полн,
Глядит без трепета на новую осаду…
Но, что ни год, старик становится дряхлей;
К врагу все новые подходят подкрепленья,
И, скоро, может быть, всей тяжестью своей
Он рухнет, разметав ненужные каменья…
* * *
«Мелькают пятна от рыбалок»
Мелькают пятна от рыбалок
Над темной зыбью полых вод
И ветлы, словно хор русалок,
Сошлися в шумный хоровод…
О чем их сборище толкует,
По ветру косы распустив?
Низо́вый все сильнее дует
На их загадочный призыв.
В ночь, видно, буря разразится
И, чуя страшного врага,
Взмутит волну с песком и биться
Начнет в родные берега.
* * *
«Струится зыбкая дорожка по реке»
Струится зыбкая дорожка по реке;
В сияньи лунного серебряного света —
Следы лиловых гор чуть видны вдалеке;
Кругом все ясной мглой одето…
Молчит заснувшая у берега волна…
Сады не шепчутся; повсюду тишь немая…
Вон лодка, точкою подвижною видна,
Плывет, дорожку рассекая…
Да где-то по заре пыхтит и воду бьет —
За темным островом, на середине плеса,
С баржами длинными тяжелый пароход,
Вращая медленно колеса…
* * *
«Все блекнет, все голо вокруг»
Все блекнет, все голо вокруг.
Осенний воздух свеж и чуток;
И над рекой на теплый юг
Летят станицы диких уток.
Под пленкой ледяной коры
В талах разбросаны озера…
Ждут зимней тягостной поры,
А там весны дождутся скоро;
Река опять дойдет до них
И рыбок, пленниц молодых,
Возьмет из темного затвора…
Они заброшены сюда
Ее ликующим разливом
В те дни, как плавали суда
По залитым водою гривам.
Резвясь в подводной глубине
Вплоть до конца красавца мая —
И не заметили оне —
Как волн речных струя живая
Кидала сочные луга
И заливалась в берега,
Детей надолго покидая.
Родная река
(«Красива Волга мне родная»)
Красива Волга мне родная,
Когда весеннею порой,
Луга и нивы затопляя.
Бежит шумливою волной.
И остров, камень изумрудный,
В лазури быстротечных вод,
Вассал, покорный Волге чудной,
Покров свой зимний отдает.
Свободно ветер Волгой ходит,
Косным вздувает паруса,
Поверхность рябью ей поводит…
Вдруг буря… Волжская краса
Начнет заигрывать с волнами;
Валы саженные встают,
Шумят, бегут и все растут
И плоский берег перед вами
Блестящей пылью обдают…
Потом за опаденьем вод
Весной река кишит народом;
За пароходом пароход —
Один, другой с тяжелой баржей…
И шум и крик… Грузят суда;
Не устающий никогда
Плывет рыбак за толстой каржей,
Которая на лоне вод —
То пропадает, то встает…
Вода сошла, и остров тот,
Что под водой весной скрывался, —
Как феникс — над лазурью вод
Вставал и в зелень одевался…
И Волга лентою обычной
Меж берегами потекла;
И шириною безграничной
Не поражала, но была
Еще прекраснее: налево
Все тот же синий ряд холмов,
А там луга, и для посева
Поля, кой-где клочок лесов;
Направо тоже горы были, —
Свидетели давнишних дел,
Старинной, пережитой были,
Когда на Волге Стенька пел,
И кровь лилась, и Русь когда
Была слаба и молода…