Менолли взяла Красотку на руки и, поглаживая ладонью изящную головку, заглянула в безмятежно вращающиеся глаза.
— Ну, где ты была, малышка? Куда летала?
Красотка потерлась о руку Менолли и, горделиво вскинув голову, отрывисто чирикнула. Перед мысленным взором Менолли промелькнула картина: чаша Вейра, наводненная драконами и взволнованными людьми.
— Похоже, она летала в Вейр Бенден. Да, это наверняка Бенден! Они не так хорошо знакомы с Фортом, чтобы передавать столь отчетливые картины. Там что-то случилось — я видела толпы взволнованных людей и множество драконов. — Спроси Красотку, чего она испугалась.
Менолли снова погладила королеву по головке, ободряя свою любимицу: она знала — этот вопрос неминуемо испугает ящерку. Так оно и случилось. Красотка так стремительно сорвалась с руки Менолли, что до крови оцарапала коготками ей руку.
— Дракон упал с неба! — выдохнула девочка, ошеломленная увиденным. — Разве драконы падают с неба?
— Смотри, дитя мое, она тебя поцарапала…
— Пустяки! Только боюсь, мастер Робинтон, мы больше ничего от нее не добьемся.
Красотка, сердито чирикая, примостилась на камине, глаза ее пылали злым оранжевым огнем. — Вот что, мастер Робинтон, — строго проговорила Сильвина, — если в Бендене действительно что-то стряслось, они вот-вот пришлют за вами. — Сильвине пришлось повысить голос, чтобы перекричать взволнованный гомон файров, поднявшийся в ответ на сердитое чириканье королевы. — Пойдемте, не стоит больше волновать бедняжек. А вам, юная девица, придется дать сонного зелья. По глазам вижу, что иначе вы у меня сегодня не уснете.
— Я не хотела никого беспокоить…
Сильвина преувеличенно громко фыркнула, не дав Менолли закончить. Но когда женщина приоткрыла дверь, Менолли увидела, что арфисты все еще толпятся в коридоре. Вот раздался голос Сильвины, которая принялась ворчать, уговаривая всех разойтись по своим комнатам.
— Ну что вы хотите от файров — никак не пойму!
— Знаешь, Менолли, что самое странное в этом происшествии? — спросил Главный арфист, задумчиво хмуря лоб. — То, что сторожевой дракон тоже поддался тревоге. Я еще не видывал, чтобы дракон — если, конечно, не считать брачного полета — улетал куда-нибудь без всадника. И я не удивлюсь, — лукаво усмехнулся Робинтон, — если сейчас сюда заявится Т'ледон и попросит у тебя объяснений по поводу пропажи своего дракона. Мысль о том, что всадник может обратиться к ней за советом, показалась Менолли столь невероятной, что она даже выдавила из себя слабую улыбку.
— Как руки? Я слышал, ты много играешь. — Главный арфист перевернул руку девочки ладонью кверху. — По-моему, шрам слишком воспалился — видно, ты переусердствовала. Знаешь поговорку: торопитесь медленно? Болит?
— Чуть-чуть. Мастер Олдайв дал мне мазь.
— А ноги?
— Если только не приходится долго стоять или много ходить…
— Жаль, что твои файры не могут заменить одного маленького дракона..
— А знаете, мой господин…
— Что, дитя мое?
— Я хочу сказать, что мои файры… они могут… переносить предметы! Вчера они принесли свирель… чтобы мне не пришлось ходить лишний раз, — поспешно добавила она. — Собрались все вместе, взяли ее из моей комнаты и уронили прямо мне в руки!
— Чрезвычайно интересно. Я и не думал, что они так сообразительны. Ты, наверное, слышала, что Брекки, Миррим и Ф'нор научили своих файров носить письма, прикрепленные к ошейнику… — Главный арфист усмехнулся. — Правда, нельзя сказать, чтобы они всегда доставляли их без промедления.
— Мне кажется, нужно им внушить, что дело срочное.
— Как в тот раз, со свирелью для мастера Джеринта?
— Я боялась опоздать, а бежать не могла.
— Будем считать, Менолли, что так оно и было, — ласково проговорил Робинтон. Девочка недоуменно подняла на него глаза и, прочитав во взгляде Главного арфиста участливое понимание, покраснела. Он снова погладил ее по руке. — Видишь ли, дитя мое, зная то, что движет людьми, я зачастую могу восстановить даже неизвестные мне события. Не стоит так замыкаться в себе, девочка. И прошу тебя, рассказывай мне обо всем необычном, что тебе удастся подметить у твоих файров. Это очень важно — ведь мы пока так мало знаем об этих родственниках драконов. У меня есть предчувствие, что они еще сыграют свою немаловажную роль.
— А как поживает белый дракон?
— Ты тоже умеешь читать чужие мысли? Малыш Рут жив-здоров, — ответил Робинтон, но было в его тоне что-то такое, отчего его бодрое заявление прозвучало недостаточно убедительно. — И не стоит зря волноваться ни о нем, ни о Джексоме — и так весь Перн почему-то слишком озабочен их будущим, — закончил Главный арфист, хлопнув ладонью по одеялу.
Тут вернулась Сильвина с кружкой сонного зелья и не отошла, пока Менолли, кривясь, не выпила горьковатый напиток до дна.
— Знаю, знаю, что вкус не очень-то приятный. Я нарочно развела покрепче. Тебе нужно выспаться как следует. А вас, мастер Робинтон, внизу ожидает посыльный из холда. Говорит, что дело срочное, да это и видно по тому, как он запыхался.
— Приятных сновидений, Менолли, — сказал Робинтон и быстро вышел.
— Что-то случилось? — спросила девочка Сильвину, надеясь хоть что-нибудь узнать от нее.
— Ничего такого, что тебя касалось бы, милочка моя, — усмехнулась Сильвина, подтыкая одеяло. — Насколько я поняла, Грох, лорд Форт холда, пережил такой же, как он выразился, отвратительный кошмар, что и ты. Вот он и послал за мастером Робинтоном, чтобы тот объяснил ему, что случилось. А теперь лежи спокойно и не вертись.
— Попробуй тут повертеться! Вы, наверное, влили в меня двойную дозу сонного зелья, — проворчала Менолли, забыв об обычной учтивости — снадобье начинало действовать. Глаза у нее закрылись, и под добродушный смех Сильвины она скользнула в объятия сна. Мелькнула последняя, успокаивающая мысль: королева лорда Гроха тоже что-то почуяла — значит, все это мне не померещилось…
Один раз она выплыла из забытья, не вполне сознавая, где находится, и смутно услышала чей-то грубый голос, которому вторил другой, тоненький, и голодные крики файров. Потом, гораздо позже, уже окончательно проснувшись, Менолли обнаружила на полу пустую миску. А ее питомцы безмятежно дремали у нее под боком, свернувшись в уютные теплые комочки. Ощутив пустоту в животе, девочка поняла, что проспала полдня, и есть хочется ей самой, а не файрам. Будь они голодны, ей не удалось бы так славно выспаться. Должно быть, Камо с Пьемуром пришли ей на выручку и сами накормили маленьких обжор. Менолли улыбнулась: наверняка и Камо, и Пьемура весьма обрадовала такая возможность. Ставни были открыты, но со двора не доносилось ни музыки, ни голосов. Значит, обед уже закончился, и обитатели Цеха арфистов разошлись по своим делам. Сторожевой дракон был на своем месте — на огневых высотах.
Вдруг Менолли резко села на постели — воспоминание о пережитом ночью ужасе вывело ее из приятного полузабытья. Послышался стук в дверь, и не успела она отозваться, как на пороге появилась Сильвина с подносом в руках.
— Видишь, как точно я все рассчитала? — довольно проговорила она. — Ну как, отдохнула?
Кивнув в ответ, Менолли поблагодарила Сильвину за горячий кла.
— Вот только, не сочтите за дерзость, у вас такой вид, будто вы и не ложились. — Покрасневшие глаза женщины окаймляли темные круги.
— Ты не ошиблась, и никакой особой дерзости я в твоих словах не усматриваю. Вот приготовлю все для Робинтона — и спать. Ну-ка, — Сильвина похлопала Менолли по бедру, чтобы та подвинулась, и присела на край постели. — Пожалуй, стоит рассказать тебе, что так взбудоражило твоих друзей нынче ночью. А то ведь в отсутствие Робинтона никто не додумается поставить тебя в известность. Да, я только что проведала яйца — мне кажется, тебе тоже нужно на них взглянуть… Нет-нет, сначала выпей кла, — Сильвина удержала девочку за плечо. — Я хочу, чтобы в голове у тебя прояснилось после сонного зелья.
— Так что же случилось?
— Если вкратце, то вот что: нынче ночью Ф'нору, всаднику бронзового Канта, взбрело в голову отправиться на Алую звезду…
Менолли так громко ахнула, что даже файры проснулись.