Я считаю, что у меня есть воспоминания, однако это может быть очередной их каверзой. Я считаю, что действую по своей воле, однако откуда мне знать, кто водит моей рукой, когда я пишу, моими глазами и мыслями, когда я читаю. Я знаю лишь то, что проявляюсь через множество различных, не похожих друг на друга голосов. Что я есть собрание — антология — обрывочных, разношерстных идей. Не так ли и любой человек?
Нельзя понимать разум как некую единую сущность. Он больше похож на сообщество, собрание взаимообщающихся частей. И где же тогда, спросите вы, находится «я»? Неужели это просто одна из этих частей, вполне рядовая, ничем особым не примечательная?
Статуи; как и меня, их разъедает влага. Каменные лица, исполосованные черными ручейками, неощутимый, нескончаемый процесс обветшания и распада. Со временем эти лица, эти руки изгладятся совсем, вернутся в косный камень, и тогда по краям моста будут стоять два ряда безликих валунов. Подобно статуям, подобно мосту и всему городу, я ветшаю под дождем, истираюсь; в конце концов и от меня останется лишь камень с день ото дня все труднее различимой надписью.
Думая об этих словах, я смутно замечаю у себя другие мысли (жесткость каменной скамейки, на которой сижу, воображаемый уют моего кабинета и прочие образы, насылаемые на меня ими). Можно ли иметь мысль, абсолютно ее не сознавая? Можно ли иметь много раздельных, незнакомых друг с другом «я»?
Я воображаю следующую ситуацию: некая группа авторов совместно работает над созданием работ некоего писателя. Так как автора этого не существует, не может существовать и единого центра, откуда исходит их творение; вместо внятного текста получается беспорядочная груда идей, которой авторы эти стремятся придать хоть какое-нибудь подобие связности. Какой общий фактор объединит все произведенные ими фрагменты? Эта проблема должна быть разрешена в первую очередь, потому что этим фактором (если только он может быть найден) является характер писателя, которого они пытаются создать. Они пишут не книгу, а скорее уж автора этой книги. Или это тоже одна из идей, подкинутых мне ими, для обмана?
В складках и свивках бегущей воды я вижу другие надписи, неосязаемые и непреходящие. На этан мосту бывало бессчетное множество людей, и все же реку, которую я сейчас вижу, не видел до меня никто. Я первый, кто видит здесь эту воду, это собрание дождевых капель, я же буду и последним. Да и сам мост, на котором я стою, тот же ли это самый, по которому ходили, держась за руки, другие, летним вечером или свежим весенним утром? Подобно реке, мост пребывает в постоянном изменении, в процессе распада и разрушения, замены и обновления. Я первый, кто стоит на этом мосту, я буду и последним.
Один из них показывает мне им написанное. Совместно мы решаем, как встроить эти страницы в создаваемое произведение — какое место должны они занять, что они нам скажут. Молча, в напряженном ожидании, смотрит он, как я читаю его слова.
Писатель, сочиняющий рассказ, сочиняет и рассказчика этого рассказа. А рассказчик рассказа сочиняет себе слушателя. Они сочинили Спонтини, Спонтини сочинил меня. А теперь я пытаюсь наново сочинить их, всех.
И как мост есть в действительности некий процесс изменения и обмена, так же и эти каменные изваяния должны ежемоментно воссоздавать себя наново. Постепенное распыление, растворение их формы, их лиц, их рук и ног, пока не останется ничего, и то, что давало им жизнь, будет рассеяно по всему городу. Песчинка, смытая дождем с глаза святого Антония, она падает в лужу, разлившуюся на каменной мостовой, и лежит там, пока не вернется солнце, пока не высохнет лужа. Ветер подхватывает песчинку, несет ее через город, в поля, и роняет на бурую влажную землю. Однажды она попадет в пшеничный колос, сумеет пробраться в муку, в буханку хлеба, на стол человека, который съест в результате часть статуи, стоявшей — одно, кратчайшее мгновение — на мосту, который и сам есть лишь призрачное видение, мимолетная мысль.
Здесь, в камере, я читаю эти, ими мне данные слова. Я пытаюсь представить себе их место в законченном тексте. Я пытаюсь догадаться, в чьем повествовании я нахожусь, кто я там — главный герой или случайный персонаж в жизни кого-то другого. Но голоса продолжают меня тревожить; они отвлекают меня, не дают мне думать (а может быть, эти голоса, они и есть мои мысли?). Если бы только я сумел с ними справиться, сумел подобрать для этого верный способ и верный момент. Тогда наступит тишина, они не будут меня больше тревожить.