22.12.17
«У нас всё хорошо…»
У нас всё хорошо,
Мишаня съел устрицы,
А я не рискнула,
Фонарики горят.
Красиво. Не дождь и не снег.
Люди ходят
В белых штанах.
И вот, мама,
У меня вопрос.
Почему в таких чистых.
22.12.17
«На кого гадали деве…»
На кого гадали деве
До того, как сорвалось —
Он не в церковке, а в хлеве
И святой уже небось
Вертит случай ручку злую
От уродца на вершок
Плохо крестика целует
Иностранный женишок.
22.12.17
«Одной бечёвкой больше меньше…»
Одной бечёвкой больше меньше
Куда спешить из этих пятниц
Где повывешивали женщин
Непоэтично напомадясь
И все они как баклажаны
Такие синие и ты
Пока звезда не пробежала
Из непроглядной темноты.
Одной звездою меньше больше
Кому из пятниц рассказать
Какую дрянь распяла площадь
Оставив нам чего-то зад
На баклажан похожий цветом
На зубы выбиты на вкус
Пока я сплевывал всё это
И на бечёвке прыгал груз
Привет же висельник удачный
Я женщин тоже не забыл
Они косили ветр изящно
Вращая флюгерами спин…
и в милый зад целуясь долго
страдал от пьяных голосов
они пойдём просили вовка
оставь витрину леденцов
22.12.17
«Тень проскакала. Ну, поцокай…»
Тень проскакала. Ну, поцокай:
Мне сколько помощи в тенях?
Прошли семьёю невысокой
И в одинаковых штанах
Наверно, сдав ночную смену
Сто тысяч призраков за миг.
Они поморы. Несомненно.
Они поморы. Знаю их.
Казалось утро силуэтом,
И всякий выживший — всевидящ.
Но были живы, дело в этом,
Из нас те самые сто тысяч.
23.12.17
«Когда б я мог пройтись её шагами…»
Когда б я мог пройтись её шагами,
Её лицом нахмуриться бы так,
О, мне б орешков белочки щелкали,
Носили б рыбки лилий в плавниках.
По всем приметам нежный я и добрый,
Когда бы в носик мог её сопеть,
Дружил бы с мишкой северным и коброй,
Встречал с летучей мышкою рассвет.
Когда бы смог писать её рукою
Письмо всю ночь… себе же, а кому?
Вся б эта ночь над каждою строкою
Рыдала, как жокей по скакуну.
Когда бы мог сказать её словами,
Зачем он плачет, маленький жокей,
Вы б скакуну слона дорисовали,
Чтоб прыгал сверху с хоботом в башке.
23.12.17
«Как гранулярно здешнее ничто…»
Как гранулярно здешнее ничто.
Под решетом ещё есть решето.
Достигнув клумб, изгой протуберанца
Был будто с толку сбит контрл-шифтом
И отражен в уставшее верстаться
По независящим глядевшее на то
Лицо причинам якобы сквозь пальцы.
Здесь нужен пруд. Мне срочно нужен пруд.
Взор — порошок. Предслышу, разотрут
Объём, слежавшийся до куклы, полимера
Не знавшей пред глаза изгложет тут
Как товарняк громоздкий отрубь сквера,
Поправ ничто на несколько минут,
Чтоб сломан посох — выгодней в Просперо,
Чем тонет книжка. Уильям, ты — плут.
23.12.17
«мы о любви давно не спорим…»
мы о любви давно не спорим
не помолчим не пьём до дна
как той пустыне с дальним морем
нам полночь разная видна
нас посещает разный путник
они то лодка то верблюд
и облаками в нас обутых
неравно радуги бредут
орбиты встретятся быть может
и лёд и лава и роса
однажды мир не будет дожит
вернётся помысла краса
как в отчи нивы пилигрим
и о любви поговорим
23.12.17
«Черевички — на парче…»
Черевички — на парче,
Кислород — метлой, на выход.
Вышка — метров больше, чем
Ты бы мог оттуда прыгать.
Это дебри, чащи, лес,
Это ты пропал и спился.
Это шпоры до небес,
А под ними — морды лисьи.
Скачет всадник, держит шут
На ухвате дойном карту,
Нарисован там маршрут
В кислороды и обратно.
Но это знаешь ты и сам,
Что чтим Горгон по волосам
И что на первом дней десятке
Все попы розовы и сладки.