Кто яви видимой стажёр,
А для невидимой, по брайлю,
Причина бдительности штор
И к бытию, и к ночи ранней,
От бытия, в объёме полном,
Плыву по комнате чернильной,
Склонюсь пред шторами с поклоном,
В восторженности нерушимой,
Увижу блик, ленивый, лживый,
Впитаю мозгом воспалённым,
Иду записывать в дневник,
Что мир за шторами возможен,
Где кто-то есть, лишь мы не можем.
21.06.17
«Напиток — юными рывками…»
Напиток — юными рывками.
Волной — трибуны кадыка.
Где вскоре пятна на бокале,
Там расположена рука.
Душа успела освежиться,
И тортик черепом берёт.
Лежит красивая вещица.
Её зовут шуруповёрт.
Но где посевы — ребус тайный,
Любая мельница — кошмар.
Поставь на место снег
хрустальный.
Верни в шкатулку глупый шар.
16.06.18
«11 числа 11 месяца 17 года…»
11 числа 11 месяца 17 года
В 11 часов 11 минут и 17 секунд
Лежал в плавках, очках и в тени от грота
Вычёркивал из блокнота именно этот пункт
Следующие наблюдения будут сделаны 12 декабря
Затем расстояние начнёт уменьшаться опять
Нет никаких гарантий, возможно, придаю зря
Значение подобным вещам, но как знать, как знать…
11.11.17
«Удобно пишется, глаголы…»
Удобно пишется, глаголы
Когда рифмуешь без затей.
Сравнимо с банкой пепси-колы
Не столь полезной для людей,
Но иногда необходимой
Запить какой-нибудь биг-мак.
Вооружён сей парадигмой,
Рукою эдак: мах-мах-мах
На все приличия да пользы
И ну в глаголы рифмоваться.
Иная пицца ночью поздно
Заходит тоже куртуазно,
Не откажу себе и в рифмах,
Поди, здоровья не нарушит.
Не все же счастье в черных икрах,
А от шампанских даже пучит.
Ты не боишься, завтра встанешь,
А тот, кто встал, ещё лежит?
Из этих, оба, как узнаешь,
Кому и что принадлежит?
Весьма, по-моему, не плохо
И так и так, с любого бока.
11.11.17
«Кругом разговоры слышны о трудах. Бардак…»
Кругом разговоры слышны о трудах. Бардак.
Если у них разговоры, то кто — в трудах?
Предвидя вопрос, замечу, что в их рядах
В. К. — не последний болтун, когда кабак,
Располагает достаточным для поддержки сил
Именно с той наклейкой, что я просил.
Отметим, что, разгорячён, становлюсь красив,
Из скромности делаю вид, что пришёл не с ним,
Тем, кто — красив, В. К. ибо с кем говорить ещё?
Дескать, едва знакомы, цедим, за жизнь речём,
Где она, с кем, и хоронят у них почём,
Может, когда и к нам на омлет с борщом.
Именно с той наклейкой, почин как есть,
Преображает грызню бесконечных мест
В переходное право сегодня поставить крест
На перепалках наших, учти, что никто не ест,
Крест проявляется в районе обычно двух,
Слышишь, полегче за руки хватай, петух,
Мышца с повадкой ватки, не учащает стук
Вечность — на весь экран, просишь добавить звук,
Бездельники проведут до места, где ты потом лежишь,
Пусть оно хоть под столбом, интереса — шиш,
Гады экран не видят, слышат помехи лишь,
Громкости хер добавят. В дерньер им такой Париж.
Единственный, кто работал в правильном, на мой взгляд, ключе,
Вот именно что работал, не отдыхал вообще —
Это был алгоритм в правом моём плече
Подтягивать руку чуть вверх, где кулак в т. ч.
Развернув к себе тыльную часть боевой конечности,
Левой наносить удар в её середину, в адрес той самой вечности.
Пусть хоть лежать под столбом, но лежать — не вешаться,
Наутро там даже синяк, как укол от бешенства.
Опять столбнячок, В. К.? Всё строчишь, что я мерещится?
Коней придержи, В. К., мы здесь не одни, воздержимся.
18.04.18
«Где свинцовые две тени…»
Где свинцовые две тени
Своих отпрыгнули растений
И долго-долго друг за другом
Гонялись в воздухе упругом
На колоссальных скоростях,
Намного больших, чем трамвая,
Мы тоже двигалися так,
Шум никакой не поднимая,
Дела оставили и отдых,
Врезались вдруг в упругий воздух,
Потом стремглав обратным ходом,
Где тел подавленным банкротам,
Через плечо шептали «уууу»,
Пока свинцовые к своим
Былым растениям прильнув
И пригарцовывая, «иииии»
Произносили наслаждаясь.
Потом другие к нам слетались.
Мурашек мелких и рептилий,
Половник, яблоко, колонна
Плясали, тратились, кутили
Злорадно, дико, неуёмно.