— Лив… — он не знал, что сказать, но просто молчать больше не было сил. — Это ведь… это не меняет главного. Мы ведь…
— О, нет никакого «мы», — резко перебила его девушка, сверкнув глазами. — Это из-за тебя в моей жизни случилась вся эта херня. Из-за тебя погибли все эти двушки. Из-за тебя убили Мэри Маргарет. Эльзу. А скольких убил ты сам? — Оливия покосилась на Доусон, видимо, даже в запале не решившись произнести при ней вслух имя Чейза. — У скольких людей ты отнял жизни, Вик? А скольких ты убил бы ещё, если бы не попался?.. Больной выродок! Я тебя ненавижу. И ненавижу себя за то, что не почувствовала этого раньше. Ты чёртов выродок! И я не хочу иметь с тобой ничего общего.
Слова Оливии оглушили его в разы сильнее, чем известие об отце. Неужели она действительно это сказала? Неужели она всерьёз?
Да, она на самом деле произнесла это вслух. А затем повторила — на случай, если в первый раз он не расслышал. Но Виктор прекрасно всё расслышал. Хоть и отказывался в это верить.
Ты больной выродок.
Эта фраза снова и снова звучала в его голове, словно заевшая пластинка, не позволяя думать ни о чём другом.
Лив смотрела на него целую вечность, и теперь её лицо — холодная мраморная маска — больше ничего не отражало. Ни злости, ни презрения, ни жалости. Затем она поднялась и просто пошла прочь. Прочь из его жизни, оставляя Виктора барахтаться в бесконечном мраке одиночества.
Ты больной выродок.
Оливия стремительно выскочила из комнаты, второпях неплотно прикрыв за собой дверь, и напряжённо прислушивавшийся к её отдаляющимся шагам Виктор вдруг ощутил себя ещё более несчастным: из коридора до него донёсся голос ненавистного Джонса.
— Ты отлично держалась.
Значит, этому гаду тоже позволили присутствовать на представлении. Блеск! Оливия что-то ответила, но слишком тихо, и Вэйл не смог разобрать ни слова. Затем отчётливо всхлипнула, а Джонс предложил «поскорее отсюда убраться».
Виктор скрипнул зубами. Что ж. Отлично. Славный парень Киллиан Джонс в очередной раз поможет ей справиться с навалившимся на неё дерьмом. Пока сам он будет гнить в тюрьме.
Потому что заслужил. Он ведь больной выродок.
Вэйл перевёл взгляд на терпеливо ожидавшую его возвращения из круиза по мрачным мыслям Доусон.
— Я этого не хотел.
Впервые за всё время их знакомства Виктор смотрел ей прямо в глаза.
— Чего именно не хотел? — она нервно дёрнула губой, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение. Видимо, после прошлого её выпада, Форд здорово прочистил ей мозги. — Убивать Роберта?
— Прости, — это всё, что он мог сказать.
Доусон прищурилась, и её ноздри гневно раздулись. Вэйл заметил, что костяшки её пальцев, сжимавших последнюю из трёх папок, побелели. Она была близка к взрыву, но в какой-то момент всё же умудрилась сделать над собой усилие, возвращая своему лицу бесстрастную надменность.
— А теперь давай поговорим о твоём тесном сотрудничестве с Голдом, — Габриэла расправила голубую папку, которую до этого от злости трубкой скрутила в руках, и вынула из неё несколько фирменных бланков Бюро. — Мне нужно знать всё, что о нём знаешь ты.
Виктор кивнул.
Он расскажет. Даже если люди Голда сумеют добраться до него за решёткой. Какая уж теперь разница?
Он ведь больной выродок. И должен получить по заслугам.
Три года и восемь месяцев спустя
Дэвид нацепил поверх ботинок бахилы и небрежно набросил на плечи дежурный халат для посетителей. Заглянув в секционный зал через небольшое окошко в двери, он в очередной раз подумал о том, как сильно ему не хочется туда входить. Но Бут уже был внутри.
Лив его всё-таки выдрессировала, и теперь Августу, обычно игнорировавшему здешние порядки, как и всем живым посетителям морга, приходилось облачаться в белый халат перед каждым визитом во владения доктора Мур. На этот раз помощник шерифа даже маску не поленился надеть. И из-за того, что она закрывала нижнюю половину его лица, Нолану оставалось лишь догадываться, какие эмоции в этот момент испытывал Бут.
Помощница Лив возилась с рентгеновскими снимками, пытаясь аккуратно вынуть их из огромного конверта. Сама доктор Мур стояла к двери спиной, заслоняя то, что лежало на столе. То, что Нолан видеть совсем не желал.
Всего час назад он спокойно сидел в своей гостиной у камина, потягивал приготовленный Реджиной волшебный глинтвейн, наблюдал за Генри и Рут, воодушевлённо ползавшими по полу в поисках потерявшегося фрагмента пазла. Редж и Эмма спорили на кухне о помолвке Свон, и до слуха Нолана доносились лишь обрывки насмешливых фраз жены из разряда «ну хоть в этот раз сделай всё как нормальный человек».
Обычный вечер в кругу семьи.
В тот момент он чувствовал себя счастливым. И ему вовсе не хотелось вырываться из этого тёплого уютного мирка, но Бут одним своим звонком нарушил царившее в душе Дэвида умиротворение, сообщив, что Лив готова их видеть.
И теперь Нолан стоял здесь. В месте, которое ненавидел всем своим сердцем.
На ходу поправляя воротник халата, Дэвид толкнул дверь, и его тут же обволокли тошнотворные пары формальдегида и дезинфицирующих средств.
Помощница Лив вежливо поздоровалась, Бут вяло кивнул, а доктор Мур так и не обернулась. Она, уже облачённая в специальный хирургический балахон со штанами, возилась с тесёмками резинового фартука, слегка притопывая ногой под тихую ритмичную мелодию, что лилась из её мобильного телефона. Мотив показался Нолану знакомым, но название песни вспомнить он так и не смог.
— Алоха, шериф, — протянула Оливия, всё-таки бросив быстрый взгляд на вошедшего через плечо. — Ты как раз вовремя. Мы начинаем.
Доктор Мур, казалось, не испытывала ни малейшего дискомфорта по поводу предстоящей процедуры. Дэвид должен был привыкнуть к этому, но всё равно каждый раз поражался тому, как она справляется со всем этим дерьмом. Ей было проще всех остальных здесь присутствующих смотреть смерти прямо в лицо.
И не только потому, что она уже столько лет проработала в морге.
Ответив на все приветствия разом одним сухим «добрый вечер», Нолан по примеру Бута нацепил маску и прошагал к изножью стола, на котором лежали останки.
— Ты созвонился со своими в Бостоне? — поинтересовался Дэвид у подошедшего к трупу следом за ним Бута. Август передёрнул плечами, и в его глазах мелькнула досада.
— Да, но ничего интересного они не сообщили.
— Ну ещё бы, — Лив пренебрежительно фыркнула. — Не думаю, что кто-то из твоих бывших дружков захочет с тобой чем-либо делиться.
Это уж точно. После той истории с Кэссиди Буту удалось избежать срока, но Форд его всё же знатно потрепал, и, спустя полгода разбирательств, Августа с позором изгнали из дружных рядов полицейских. Ему некуда было деваться, и тогда Нолан, пойдя на поводу у дальновидной Реджины, которую в свою очередь неплохо так обработала хитрая Шарлотта, предложил бывшему детективу занять по-прежнему вакантное место помощника шерифа.
Чаще всего Дэвиду приходилось жалеть о том, что он вот так просто согласился на эту авантюру. Ведь работать с Августом было достаточно сложно. Но порой — в такие дни, как сегодня, — шериф радовался тому, что ему не приходится разбираться с творившемся здесь беспределом в одиночку.
Несмотря на внушительный список недостатков, Бут был отличным детективом. И именно такой кадр был необходим городку, куда после устроенного Кэссиди четыре года назад шума, словно паломники, начали съезжаться все психи штата. Сторибрук прославился не с лучшей стороны, и теперь каждый уважающий себя шизанутый ублюдок считал своим долгом посетить одну из главных кровавых достопримечательностей Мэна.
Туризм в этом некогда тихом уголке пошёл в гору. Как и объём преступности.
Бут на слова Оливии ответил невнятным из-за закрывавшей часть лица маски бормотанием, та же отреагировала лишь смешком и обменялась со своей помощницей многозначительными взглядами.