— Нет. Она погорела и больше уже не выедет из Северной Кореи.
«Дэу» с антеннами ждал во дворе. За ним стояли два других таких же. Генерал повел Малко к первому. Через затемненные стекла Малко увидел Обок Хю Кан, в наручниках, серой одежде, рядом с двумя полицейскими. Лицо ее абсолютно ничего не выражало. Она даже не повернула головы.
— Поехали, — сказал генерал.
Три «дэу» выехали из зеленых ворот корейского ЦРУ и поехали вниз по склону холма Намсан.
Сияющее солнце придавало колючим заграждениям и сторожевым вышкам Пханмунджома веселый вид. Три «дэу» въехали в Кэмп Бонифас в сопровождении эскорта из трех автомобилей. На небольшой скорости они пересекли демилитаризованную зону, проехав мимо «Затонувшего парка». Перед Домом свободы стояли автобусы с туристами, и пожилые американцы поднимались на вышки-пагоды, фотографируя северокорейцев на расстоянии нескольких метров. И с той, и с другой стороны стояли часовые с автоматами. Вдалеке громкоговорители выкрикивали лозунги во славу незабываемого вождя Ким Ир Сена.
Три «дэу» с эскортом подъехали к реке, через которую проходила граница между севером и югом. Асфальтированная дорога заканчивалась в тупике петлей, служившей стоянкой, прямо перед деревянным мостом, перекинутым через реку. Рядом возвышалось маленькое нежилое строение с крышей в виде пагоды.
Генерал Ким вышел из машины и показал Малко табличку, прибитую прямо у входа на мост, с надписью на корейском и английском языках:
— Вот единственное связующее звено между Сеулом и Пхеньяном, — объявил он. — Мы называем его «the Bridze of No Return»[46]. Здесь происходит обмен военных преступников и других...
Малко посмотрел на пейзаж: почти пересохшая река, пожелтевшие травы, несколько кустов, с северокорейской стороны какое-то белое здание, наверное, брошенное, потом равнина и горы вдалеке. Никого не видно. Он, по крайней мере, ожидал хоть какой-нибудь транспорт с другой стороны.
— Их предупредили? — спросил Малко.
— Конечно, но они не хотят показываться, — сказал генерал Ким. — Странные, а?
Это место дышало таким покоем, что трудно было представить, что здесь шла такая борьба... Обок Хю Кан тоже вышла из машины в сопровождении людей из корейского ЦРУ. С нее сняли наручники, и она машинально потерла себе запястья, все с таким же отсутствующим видом. Генерал Ким взял в руки мегафон и произнес длинную тираду на корейском языке.
Реакции не последовало.
Он улыбаясь пожал плечами.
— Они никогда не хотят с нами разговаривать...
Малко посмотрел на Обок. Их взгляды встретились. Она смотрела на него, как на пустое место. Немного сгорбленная, с опущенными вдоль тела руками. Генерал Ким подошел к ней и произнес несколько фраз по-корейски, на которые она не ответила.
Не сказав ни слова, она пошла по мосту. Не спеша. Сопровождаемая взглядами южнокорейцев, вышедших из машин.
В этой сцене было что-то нереальное. Малко ждал, что она обернется, выкрикнет какое-нибудь ругательство, побежит. Ничего — робот.
Она дошла до середины моста, когда раздался выстрел. Глухой звук оружия крупного калибра. Малко отчетливо увидел, как у Обок Хю Кан отлетел кусок черепного свода. Ударом ей совершенно разбило голову. Отброшенная назад, она упала, прислонившись к цементному борту. Все южнокорейцы сразу же вынули оружие, солдаты бросились в кусты, идущие вдоль дороги. Только генерал Ким и Малко не шелохнулись. Малко сделал шаг вперед, но генерал остановил его.
— Нет.
Воцарилось молчание. Никто не показывался. Стрелявший мог находиться в белом здании с другой стороны моста или спрятаться в кустах. Если бы не лежащее на мосту тело кореянки, можно было бы поверить в галлюцинации. Постепенно напряжение спало.
Генерал Ким усмехнулся:
— Мой друг, генерал Лим, говорил мне, что все произойдет именно так. Он действительно знает людей с Севера...
— Почему? — спросил Малко.
— Они не хотят быть скомпрометированными, — объяснил кореец. — Теперь они могут сказать, что она никогда на них не работала. Это логично, а?
— Она знала об этом?
Генерал опять усмехнулся.
— Она должна была догадаться.
— И не протестовала, когда вы говорили о ее возвращении?
Снова раздался смех, явно веселый.
— Она наглоталась лекарств, чтобы уснуть. Очень нервная, а? Может быть, на самом деле не отдавала себе отчет. Пошли, не надо здесь долго задерживаться, они могут поддаться искушению, а...
Малко направился к машине, не в состоянии оторвать глаз от лежащего посреди моста тела.
— Ее так и оставят здесь?
— Она в их зоне, — подтвердил генерал. — Это их дело наводить порядок, а?..
Машины уже отъезжали. Когда они направились к лагерю, Малко обернулся, в последний раз взглянув на неподвижный силуэт.
Никогда еще «the Bridze of No Return» так не оправдывал своего названия.