Черная слеза скатилась по ее пожелтевшей щеке. В гневе, она пнула тело Фредерикса.
— Это ты во всем виноват! — закричала она. — Я съем твою душу и отправлю ее в ад!
Я посмотрел на труп. На груди Фредерикса была вырезана молния в круге.
Тот же символ, который я видел в чулане Саттона.
— Может, это Саттон? — спросил я.
Она резко подняла голову, прищурив глаза.
— Что?
— Гил Саттон. Может он быть посредником?
Она покачала головой.
Я указал на символ.
— Я видел такой же в его чулане, на стене. Он там прятался и молился, напуганный до смерти. Девушка сказала, что он сидит там с понедельника, дня стрельбы.
— Ах ты сукин сын, — Март внезапно стала деловой. Она указала на открытую дверь. — Прикрой эту штуку. Мне нужна темнота.
— Для чего?
— Для того, что я собираюсь сделать.
— А что ты собираешься сделать?
Она посмотрела на меня, и в этих глазах-бусинках я увидел следы прежней Март, человеческой Март, но ее голос, когда она заговорила, был ровным и холодным, и еще более чудовищным, чем раньше. Холодок пробежал по моему позвоночнику.
— Лучше тебе этого не знать.
Она была права. Лучше мне этого не знать.
Но я должен был во всем разобраться.
— Так что? — сказал я.
— Он сделал это специально, — пробормотала Март, разговаривая больше сама с собой, чем со мной. — Он специально отправил меня в Эда. Я знала, что он баловался этим, но не думала, что он может быть посредником…
Она замолчала.
— Расскажи мне, что случилось.
— Я встречалась с Гилом. Много лет назад. Еще в Тусоне. Он даже предложил мне выйти за него замуж. Это было задолго до того, как я встретила Эда. Я никогда не говорила Гилу, кто я такая, но он все равно каким-то образом узнал об этом. Я думаю, именно поэтому он хотел меня, — она вздохнула с грубым нечеловеческим звуком. — Я так думаю. А может и нет. Кто знает? Он говорил, что любит меня. Возможно, так оно и было. Гил последовал за мной в Финикс. Поддерживал связь. Мне кажется, это он мог стоять за непристойными телефонными звонками, которые я получала раньше.
— Эд знал?
Март покачала своей кошмарной головой.
— Я не хотела причинять ему боль. Решила, пусть он лучше думает, что они с Гилом встретились случайно. Я никогда не показывала даже виду, что знала Гила раньше.
— Саттон познакомил Эда с Шери, — тихо сказал я.
Глаза Март расширились.
Я кивнул.
— Теперь я понимаю.
В ее голосе звучала ярость. Она стала собирать горстями землю с пола и засыпать ее в дыры на месте глаз Фредерикса. Паралельно она что-то бормотала, но я не мог разобрать слов.
— Почему Саттон прячется в том чулане? Почему он так… напуган? Потому что в курсе, что ты сделаешь с ним, если все узнаешь?
— Потому что он любитель, — презрительно сказала Март. — Будучи посредником, он не смог справиться с тем, что пришлось ему испытать.
— Так что ты собираешься сделать?
Она рассекла свою деформированную грудь длинным ногтем, а затем обмакнула его в кровь.
— Я собираюсь все исправить.
И ногтем нанесла рисунок на ноге Фредерикса.
— Что это значит?
— Я собираюсь вытащить Эда из этой передряги. И я не стану использовать посредника.
— Поэтому…
— Я не переживу этого, — решительно заявила она. — И Гил тоже.
Я не знал, как на это реагировать. Чтобы я не говорил, она собиралась сделать то, что задумала, но фильмы, книги, семья и общество приучили меня думать, что я обязан попытаться отговорить ее от этого, сказать ей, что она не должна воплощать в жизнь свои планы.
Однако вместо этого я спросил:
— Ты сделаешь это для Эда?
— Я люблю его, — просто сказала она.
— Тогда сделай это, — сказал я ей.
Она стала водить руками в воздухе, делая странные движения, казавшиеся бессмысленными, но, тем не менее, что-то да значащие для меня, и пробирающие до костей. Труп Фредерикса слегка дрожал, как будто его били конвульсии. Я чувствовал вибрации в животе. Попятившись к двери, я произнес:
— Я скажу ему. Я скажу ему, что ты сделала.
Март посмотрела на меня.
— Не надо.
Это была последняя человеческая фраза, которую она произнесла. Я выбежал из дома и побежал по песку к своей машине. Снаружи было светло, но влияние логова Март простиралось уже и сюда; воздух казался странным, густым, тяжелым.