В сезоне 1998-1999 года у Штаркмана состоялся новый цикл концертов-бесед (в Доме ученых): "Композиторы-вундеркинды". Там он рассказал о пяти композиторах, чей творческий взлет произошел необычайно рано: Моцарте, Шопене (польском Моцарте), Мендельсоне (немецком Моцарте), Листе (венгерском) и Сен-Сансе (французском), сопровождая рассказ исполнением произведений любимых композиторов. Следует заметить, что хорошо говорящий и свободно общающийся с аудиторией музыкант-исполнитель такого ранга – явление достаточно редкое. В связи с этим вновь вспоминаются блистательный Г.Г. Нейгауз и некоторые из его учеников. Теперь и Н.Л. Штаркман входит в эту редкую категорию мастеров, особенно ценных тем, что они способны не только блестяще исполнять музыку, но и рассказать о ней, делясь своим богатейшим внутренним миром с аудиторией более широкой, чем консерваторский класс.
Многолетнее "молчание" Штаркмана можно объяснить только его необычайной природной застенчивостью. Его речь удивительна: во-первых, это просто очень хорошая, интеллигентная русская речь (благодаря нашим средствам массовой информации неуклонно исчезающая из жизни); во вторых, она отличается естественностью и вместе с тем точностью эпитетов и сравнений, что, несомненно, отражает глубинное знание, прочувствование "изнутри" природы творчества исполнителя. Наконец, речи Штаркмана присущи качества, отличающие его самого: мягкость, деликатность и тонкий юмор. Все это, конечно, не может не привлекать к нему благодарных слушателей. Такое явление, как концерты-беседы Штаркмана для слушателей – поистине уникальная возможность прикоснуться к внутреннему миру большого артиста, в доступной словесной форме узнать новое о музыке и творчестве.
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ И ИСПОЛНИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
В 1967 году Н.Л. Штаркман начал заниматься педагогической деятельностью. Как и большинству выдающихся музыкантов, ему присуща потребность передать свой бесценный опыт, свою школу, полученную у замечательных мастеров старшего поколения, ученикам. Сочетание рационального и эмоционального, душев– ная теплота и чуткость к людям – вот те основные качества, которые прежде всего необходимы педагогу и которыми в высокой степени обладает Штаркман. Первыми его ученицами были восемь студенток ГМПИ им. Гнесиных. "Я очень боялся начинать заниматься со студентами, – со свойственной ему скромностью вспоминает Штаркман. – С одной стороны, хотелось передать школу, которую я получил, но с другой – я волновался, как это у меня выйдет. Когда начал – пошло хорошо, выстроились добрые отношения со студентами, сохранившиеся до сих пор".
В тот период педагогика еще не захватила его так, как концертная деятельность. В дальнейшем объем педагогической работы Штаркмана стал расширяться. Сейчас он префессор Московской консерватории, в его классе занимается двадцать два студента. Есть одна удивительная особенность в сочетании педагогической и исполнительской деятельности Штаркмана. Многие артисты, миновав зенит своей творческой славы, сосредоточиваются в основном на педагогике; естественно, объем их собственной исполнительской деятельности при этом снижается, так как педагогическая деятельность требует не только больших затрат времени, но и значительной душевной отдачи. У Штаркмана наиболее яркий всплеск его концертной деятельности приходится на вторую половину 80-х – 90-е годы; это связано с тем, что в 60-е – 70-е годы, как это, к сожалению, часто случалось в нашей стране, ему просто не давали концертировать в полную силу. И в последние же годы он максимально расширил и свою педагогическую деятельность. Получилось так, что пик исполнительской и педагогической деятельности у этого музыканта совпали, что, наверное, очень трудно длянего, но в то же время представляет интересней– ший пример сплава этих двух сложных видов деятельности в творчестве крупного музыканта.
Начинать работу в Московской консерватории было нелегко, несмотря на то, что к этому времени Штаркман обладал огромным исполнительским и солидным педагогическим опытом. Он вспоминает: "Когда я начал преподавать в Московской консерватории, то как новому человеку, мне "подкидывали" слабых студентов, от которых все отказывались. Было трудно. Оказывается, в Московской консерватории есть не только замечательные студенты, но и средние, и совсем слабые, которые неизвестно как ту– да поступили. Уже потом, когда ко мне в класс стали стремиться поступить, я смог выбирать себе учеников. Сейчас у меня есть много хороших студентов, есть и лауреаты (к сожалению, у нас ведь "меряют" лауреатами)".