Ризван крепкий и очень громоздкий. Из под белоснежной рубашки с короткими рукавами выглядывают налитые силой мускулы, а по ним испещряют смуглую кожу змеи узловатых вен. Трое других мужчин не намного отличаются от главного, а то что он старше и влиятельнее я поняла на подсознательном уровне. Они все между собой похожи, как кровные братья.
Взгляд Ризвана прямой, осанка боевая с покатой спиной и развернутыми плечищами, и походка на по мужски кривых ногах пружинистая. В отличие от своих товарищей, на его скуластом лице темная щетина. Подбородк кажется тяжелее и отдает синевой на солнце, настолько его волосы черны. Глаза большие и живые внимательно изучают меня с головы до пят.
И я неосознанно вдыхаю больше воздуха, расправляя ребра и плечи заодно, что б казаться старше.
Ризван подходит ко мне ближе, загромождая небосвод. Лица сопровождающих его мужчин, прячутся за массивной спиной громилы.
Я застыла, лишившись возможности чувствовать. Нет страха, ужаса, интереса. Вообще в моей голове все процессы остановились, подобно застывшему желе.
— Бляха, только этого не хватало. Братья Курбановы нас не отпустят пока не потрусят, — шепчет озабоченно беспризорник мне в спину. Больно толкает пальцами в позвоночник, — Делай тупой вид, мелочь, и не слова о пакете!
Пакет…Съедобные мухоморы, о чем это он?!
Липкий пот струится между грудью и пропитывает горячий конверт в шортах. Конверт с неизвестным содержимым! О-е-е-й!
Он сейчас точно раскаленный кирпич прожигал кожу и именно от живота начались колики вспыхнувшего страха.
А я ведь забыла про него очарованная высокими варварами, которых видела только в исторических фильмах. А теперь они, как воины, стояли прямо передо мной! И совсем они не занятные и интересные, как в кино. Они… дикие, что ли. Мужчины опасные и уверенные, а потому непредсказуемы в своих действиях.
Ризван, наконец, переводит взгляд на парня за моей спиной. Дрожь беспризорников я чувствую волнами вибрирующего воздуха. Шайка смелых и дерзких ребят сдувается перед реальной мощью Курбановых.
— Что забыли в этом районе? — рокочет гневно голос варвара. Он говорит не громко, но ужас от низкого тембра шевелит волосы на голове. Я несколько раз сглатываю страх, пытаясь притвориться тенью, а лучше неведимкой. Мое положение незавидное — я зажата между двумя противоборствующими группами. И если позади меня малолетки, которых можно приструнить директриссой, то прямо перед моей мелкой тушкой здоровые дядьки. Взрослые и ставшие вмиг очень агрессивными. Они больше не шутят и не смеются, говорят на русском языке, чисто и без акцента.
— За сестренкой присматривали, — врет длинный и кладет тяжелую лапу мне на плечо.
Ризван едва заметно кивает своим братьям. Три амбала в дорогих костюмах выходят из-за его спины и окружают дрожащих пацанов.
Надо отдать приютовцам должное. Годы лишений и борьбы за выживание научили их не мельтешить. Несмотря на то, что ситуация непредвиденная и опасная, они продолжают хорохориться и удерживать равнодушные выражения. Чего нельзя сказать обо мне. Вся кровь прилила к щекам, когда я увидела, как ребят схватили за шкирки, как нашкодивших котят. В руках варваров они смотрелись комично и жалко.
— Быстро вытрусили все карманы и сняли кроссовки с носками. Я уже предупреждал тебя, босяк, что б ты не смел толкать в моем районе свое дерьмо! — приказывает один из братьев Курбановых.
Пацаны спешно начинают выполнять команды, бормочат:
— Мужики, да вы чё?! Мы тоже на спорте. Вы наши кумиры, мы даже записались на секцию дзюдо. Мы за здоровый образ жизни!
— Да, мы против спайсов и солей, даже траву не курим, — подхватывает мелкий худой паренек в кепке.
Один из братьев Курбановых резко делает выпад. Точным ударом сбивает с него кепку на пол. Я дергаюсь от неожиданности. Мои ладони влажные, а в горле пересохло. Чертов конверт прожигает кожу под одеждой, как соляная кислота.
Брат Ризвана носком кожаных туфель небрежно поддевает кепку, пинает ее, как футбольный мяч и всматривается нет ли в ней закладки наркотиков.
— Ризван, эти тараканы пустые, — кивает один из блюстителей здорового образа жизни.
А я медленно стекаю в свои вьетнамки, поджимая пальцы на ногах. Ведь взгляд угольных глаз распаляется снова на мне.
Здоровая лапа тянется к моему лицу, и я сжимаюсь в комок, сутуля плечи. На висках испарина, я быстро отвожу взгляд, что б не выдать панику и теперь смотрю на то, как нелепо мои ножки-спички выглядят возле мужских ног в наглаженных брюках со стрелкой и блестящих дороговизной больших туфлях.