Тяжелая свинцовая лапа припечатывает мою голову, задирает за хвост к себе. Варвар склоняется ниже, и я вдыхаю пугающий запах турецких специй, тмина, шафрана, острого перца, мускатного ореха. Неизвестно что еще в запахе Ризвана, но оно обескураживает все рецепторы, заставляя возненавидеть все азиатские ароматы.
— Выворачивай карманы, лялька, — приказ напоминает гром.
Пищу в ответ севшим голосом:
— У меня нет карманов на одежде.
Да и где им взяться? В первом лифчике, в майке на тонких бретелях или в трикотажных шортиках?!
Ризван недовольно сканирует все мое тело с высоты своего роста. И как я не втягиваю живот, он замечает очертания конверта!
— Сама вытащишь или мне тебя раздеть?! — спрашивает с кривой ухмылкой, больше похожей на оскал голодного тигра.
Слышу позади раздосадованные всхлипы беспризорников.
— Это не наше! Мы не знали, что у девки есть наркота! — наперебой начинают кричать пацаны.
Я понимаю, что кота в мешке не утаить. Дрожащими пальцами выуживаю конверт и виновато закусываю губу.
Ризван одной рукой держит мой хвост, не давая опустить голову. Второй резко выхватывает конверт из моих пальцев и кидает его одному из своих братьев.
— Эмир, проверь, какое дерьмо на этот раз они принесли на наши улицы.
Звук вскрывшейся бумаги, свист возмущения от мужчины сзади.
— Брат, сволочи совсем попутали. Перешли на порошок!
Глаза Ризвана напоминают две щелки, замочные скважины. А за закрытой дверью — пожар негодования. Он больно дергает мои волосы, я начинаю непроизвольно плакать.
— Ты что же, сучка, совсем сдурела?! Ты хоть знаешь какой срок тебе грозит за распространение героина?!
Меня уже колотит, все вены воспаленно ноют. Я захлебываюсь рыданиями.
— Ничего нам не будет. Это не наше. Девку мы не знаем. Да и вообще, мы несовершеннолетние. Максимум колония, которая не хуже нашего приюта…А-а…
Не могу обернуться, зажата в тисках варвара. Но слышу по звукам ударов и визгу пацанов, что их бьют. И не просто гладят или по-нарошку хлопают пощечины. А конкретно избивают кулаками в живот и по лицу, судя по хрусту костей.
— Откуда товар? — спрашивает Ризван, четко удерживая меня в плену могучего взгляда.
— Я… я не знаю. Ребята попросили отнести подарок в переулок. Я ничего не знаю, честно…
Мужчина смотрит гневно, даже ноздри раздуваются. Режет взглядом мое лицо поперек.
— Ты совсем еще ребенок! Тебе учиться надо, чтоб выбраться из приютского клоповника не в бордель или притон, а стать нормальным человеком, — делает затяжную паузу, добивает меня своим проникновенным голосом, — Еще раз я тебя споймаю, не посмотрю, что ты мелкая. Поедешь прямиком в колонию! Поняла?!
— Да… я никогда…
Курбанов не дослушивает мои оправдания, брезгливо откидывает мою голову и проходит мимо.
Равняется с братьями, которые изрядно потрепали уличную шпану. Затем они переговариваются на своем непонятном мне языке. Их голоса возмущенные и раздраженные затихают по мере того, как фигуры варваров становятся от нас дальше.
Ризван на миг оборачивается, и я благодарно и с облегчением кошусь на его скуластое лицо. Варвар помиловал меня и отпустил! На этот раз пронесло, а другого случая я не допущу во век!
Мужчина галантно открывает дверь своей машины и подает руку. Среди могучих фигур братьев я различаю очертания девушки, одетой, словно фея в лесной ветер и туман. На ней паранджа из легкой ткани, которая развевается на ветру, словно сеет волшебство.
Когда ее выразительные глаза встречаются с варварским хмурым взглядом Ризвана происходят настоящие метаморфозы.
Образ варвара бесследно исчезает с появлением улыбки на мужском тяжелом подбородке. И искренняя влюбленная улыбка этого строгого дяди выглядит невероятно умилительной. Очаровательной. Пропитанной безграничной нежностью и обожанием.
Несомненно, эта девушка, спрятанная под толщей ткани от взглядов других мужчин, избранница старшего из братьев Курбановых, самого Ризвана.
Бережно подхватив ее под талию, он ведет ее в сторону противоположную нашей. И братья своими могучими спинами закрывают мне вид на счастливую парочку. Курбановы шагают, словно ровным строем маршируют солдаты.
Пацаны на фоне этих мужчин — воинов правопорядка, выглядят отвратительно и жалко. Последнее, что до меня доносит ветерок, это имя девушки, сказанное Ризваном рокочущим шепотом: "Айсу!"
Туманным от слез взором после пережитого стресса окидываю беспризорников. Что теперь?!