— Нет… ох… нет, пожалуйста, — мотаю головой.
Вся моя сущность вопит: да!
Я еле удерживаюсь, чтоб не бухнуться в обморок, когда он, как искусный скрипач, настраивает нужную струну и ведет по ней пальцем. Охватывает горячей ладонью весь лобок. Выдыхает воздух кусками, резко. Возле самого уха, перемещает лицо на затылок и зарывается в волосы.
Курбанов ведет себя, как голодный самец. Зверюга, учуявший течную самку. И мне до ужаса стыдно, ведь я и вправду теку на его порочные пальцы.
Варвар грубо кусает меня за шею сзади, как за холку прихватывает. Недовольно рычит:
— Что хочешь?
Не подумав говорю глупость:
— Признание в любви… на коленях!
Молчание и ухмылка. Конечно, он не привык покоряться. Жестко брать, безоговорочно требовать. Да! А преклонить колени это выше его царского величества.
А в следующий миг кабинет вертится перед глазами. Ризван подхватывает меня на руки и несет к офисному столу. Сметает одним махом с него кружку, эскизы картин, карандаши и усаживает меня на столешницу.
— Не передумала? Хочешь увидеть меня на коленях? — опасно блеснув черным взглядом спрашивает, будто утверждает.
— Нет, — выдыхаю единственное слово, что способна сейчас внятно произнести.
— Отлично. Сейчас будешь кричать: "да", девственница!
Глава 30
И… Ризван Курбанов, огромный жуткий медведь, опускается передо мной на колени.
Сдергивает с меня трусики и разводит мои бедра широко в стороны. Лицо мужчины оказывается перед моей промежностью. Я в шоке! В панике!
— Нет! Нет! Нет! — пытаюсь отодвинуться по столу дальше.
Ризван удерживает лапами — тисками. Склоняется ниже. Его горячее дыхание опаляет нежные лепестки. И я кричу от острого простреливающего удовольствия, когда влажный язык властно накрывает мое лоно. Проводит снизу до верха, жадно слизывая соки моего возбуждения.
— Ох…нет.
— Будет да!
Повторяет ненасытный зверюга и проделывает свой порочный трюк снова и снова.
Мои глаза распахнуты настежь, но я ничего не вижу. Чернота. Темень. Ночь без луны.
Мрачный суровый дзюдоист, огромная черная туша между моих ног стоит на коленях и вылизывает меня, как в каком то порно из интернета.
И это… черт! Это восхитительно, невероятно, крышесносно.
Пальцы Курбанова снуют следом за юрким языком. Он осторожно растягивает, нанизывает меня на один. Другими выводит кружевные узоры вокруг возбужденного узелка плоти. Я на грани. Кажется еще одно его касание, и я взорвусь на миллион осколков.
Цепляюсь ногтями в холодную столешницу. Напряженное тело начинает вибрировать от оргазма.
И в самый пиковый момент все исчезает. Язык, руки покидают мое трепещущее лоно.
Мутным взглядом вижу, как Ризван собирается в черную тучу надо мной, загораживая стены и потолок. Крупные пальцы, на которых блестит мой сок, тянутся к ширинке, где выпирает бугор.
Пока он расстегивает молнию и достает свою опасную дубину, я трезвею.
Соскальзываю со стола, бью его в грудь кулаками, не смея глянуть в густой порочный ил его взгляда.
— Животное! Чудовище! Насильник! — кричу в исступлении, подбодренная страхом.
Не дамся этому монстру, пусть сначала убьет меня.
Не замечаю, но чувствую кожей смену энергетического поля в воздухе. Вожделение перетекает в злобу. Курбанов застегивает брюки и брезгливо вытирает рот тыльной стороной ладони. Его рык заставляет волосы на голове стать дыбом:
— Глупая сучка, я хотел по нормальному!
По нормальному?! Изнасиловать меня в кабинете арт галереи?! Он осквернил слово "нормально" еще в своем доме, когда жестко имел мой неопытный рот, когда угрожал мне каждый день расправой, когда… да вообще, с первой секунды, как этот неотесанный варвар появился в поле моего зрения, я знала наверняка "нормально" и он — два несовместимых понятия!
Ризван сжимает мой локоть, от него пахнет тестостероном и морской солью, дико и нестерпимо. Приложив пальцы к носу, я вдыхаю легкий фиалковый аромат своих духов — первого подарка настоящих родителей, любящих и родных. Слезы непроизвольно рвутся наружу — мне впервые есть куда стремиться- я хочу домой!
Курбанов испепеляет меня алчным пронизывающим взглядом, искусно наматывает мои нервы чернеющими зрачками.
— Завтра я заберу тебя, — выдыхает гнев, старается усмирить зверя внутри, — Я не меняю своих решений. Либо ты по своей воле примешь верное решение, либо… — он сжимает челюсти до скрипа клыков, цедит сквозь зубы, — Либо я заберу тебя силой. Подумай, Нелли, у тебя сутки. Родителей ты только обрела, не хотелось бы тебя их лишать!